Книга Владыки Земли, страница 14. Автор книги Сергей Волков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Владыки Земли»

Cтраница 14

Влоты не только похитили ученика волхва, они еще умудрились растащить все вещи путников, только чародейская котомка Шыка уцелела, заботливо припрятанная волхвом между камнями, да оружие — Красный меч, цогский кинжал и берский топорик Луни валялись неподалеку от разметанного кострища. Без еды, без теплых вещей, Зугур и Шык вряд ли смогли бы долго прожить в здешних пустынных краях, только сейчас их это мало заботило — первым делом нужно было разыскать и спасти Луню, но влоты надежно замели следы, и целый день поисков ничего не дал — поганые мохнатые людоеды как сквозь камни провалились.

Наконец, ближе к полуночи, Шык решился на крайнее средство. Волхв велел Зугуру развести костер, вынул из своей котомки маленький нож, сделаный из чародейного железа, расстелил на плоском камне обрывок шкуры медведя, предка и покровителя рода Влеса, прокалил лезвие ножа на огне, и одним движением взрезал синюю вену на внутренней стороне запястья. Дымящаяся, черная в свете костра кровь заструилась по старческим, узловатым пальцам, потекла на обрывок шкуры, собираясь в маленькую, жутковатую лужицу.

— Предок-Влес, мохнатая спина, зоркий глаз, крепкий коготь, мудрый ум, к тебе взываю я в крайней нужде! — глухим голосом заговорил волхв, а оробевший Зугур, поблескивая глазами в темноте, подкладывал в огонь сучья, насторожено следя за происходящим.

— Кровь свою даруя тебе, о Влес, молю помочь вернуть отрока-рода, именем Луня. Кровь — к крови, помыслы — к мыслям. Не отвергай жертвы, укажи путь, о Лесной Предок! Ты мудр и справедлив, не дай пропасть детям твоим на чужбине! Прими жертву и приди на помощь, молю тебя, о Влес! Слово мое крепко и верно, ибо я, волхв Шык, говорю его! Кровь — к крови! Кровь — к крови!

Волхв замолчал, тяжело дыша, а его «влага жизни», как называл арский маг Вед кровь, все струилась и струилась из раны, залив уже весь камень, на котором лежал обрывок медвежей шкуры.

Воздух застыл, недвижим. Перестал потрескивать костерок, все звуки в мире умерли, и Зугуру показалось, что волхв даже перестал дышать. Время медленно текло мимо, молчание и тишина длились и длились, и вдруг — о чудо! Лужа крови на куске шкуры зашевелились, словно бы живое существо, заструились по ее поверхности огненные сполохи, а потом на черной глянцевой кровяной глади явственно проступила горящая огненная стрела, указывающая на восход! И тут же на дальних камнях вспыхнула еще одна, а дальше ее, на невидимой во мраке скале — еще одна, и где-то вдалеке — еще, а уж самую дальнюю можно было разглядеть лишь как горящую точку во тьме северной ночи. Похоже было, будьто неведомая птица пронеслась над горным склоном, и то там, то здесь чирканула огненным крылом по черным камням.

— Хвала Влесу, он услышал меня и указал путь! — прошептал Шык, зажимая рукой окровавленное запястье. Зугур кинулся к волхву, звериной жилой перетянул руку ниже локтя, пережимая вену, сунулся с тряпицей — перевязать. Шык, прикрыв глаза, остановил его, вынул из котомки пучок сухой травы, положил на порез, потом кивнул — заматывай. Когда рана была перевязана, тяжело поднялся, опираясь на Красный меч, шагнул, пошатываясь, раз, другой, замер, прислушиваясь к своим ощущениям, потом неожиданно подмигнул Зугуру:

— Ни-иче! Дошкандыбаем! Ты в оба гляди, знак путеводный не потеряй. Торопиться нам надобно — к восходу погаснут кровяные стрелы…

Зугур поудобнее перехватил покрытую засохшей влотовой кровью секиру, подставил волхву свободную руку и шагнул вперед, целя выйти к первой из горящих Влесовых стрел.

* * *

Путь наверх дался Луне с великим трудом. Огненный шар ярости все еще жил в нем, толкал вперед, заставлял превозмогать боль, а вот избитое тело не слушалось, ноги оскальзывались на обледеневших камнях, пальцы рук разжимались, и Луня раз за разом летел вниз, на дно расщелины, а когда поднимался и вновь лез к устью, сил оставалось все меньше и меньше.

В другое время он легко одолел бы этот подъем, да чего там говорить, в подземных норах, во время похода за драгоновой смертью, приходилось взбираться по кручам повыше и пообрывистее этой, но тогда Луня был цел и невредим, а сейчас силы покидали молодой тело, как вода покидает треснувший ушат — не быстро, но неотвратимо.

И все же Луне удалось вылезти наверх. Когда надежда уже оставила его, когда черное отчаяние заползло в душу, когда замерзшие, заколевшие пальцы рук и ног перестали чувствовать боль от прикосновений к грубой поверхности камней, когда даже пылающая ярость в сердце чуть поугасла, откуда-то вдруг пришла холодная, страшная в своей отчетливости злоба, злоба на весь Белый Свет, на людей и нелюдей, на всех живых тварей и на богов, злоба на себя самого, непутевого и неумелого.

И Луня легко, словно за его спиной были невидимые крылья, взлетел по куче камней к потемневшему за это время небу и оказался на большой, косо уходящей в вечерний сумрак скале. Справа высилась вершина Мурашника, освещенная выкатившимся из-за восходного окоема Яровым ликом, слева, далеко, за ровным обрезом видимой земли, еще стояла ночная тьма, а вокруг лежал вздыбленный каменистый склон, и прямо к Луне неслись по нему с десяток черных исполинских фигур. Влоты!

Страха не было. Луня растратил все силы на то, что бы выбраться из своего узилища, и теперь с каким-то тупым безразличием наблюдал за приближением своей смерти. Он смотрел на свисающие подчти до земли руки великанов, каждая с его туловище толщиной, смотрел на короткие, кривые и косолапые ноги, на огромые, бочкообразные тела, широченные плечи, маленькие головки с приплюснутыми носами, широкими ртами и горящими свинячими глазками. Среди приближавшихся влотов было три «влотовых бабы», как назвал их про себя Луня, и пара «ребятишек», еле-еле выучившихся ковылять самостоятельно, помогая себе руками. Но даже эти «ребенки» были выше Луни ростом, а уж взрослый влот превышал далеко не низкорослого рода вдвое самое малое.

Почему-то у приближавшихся великанов не было с собой огромных дубин, с которыми они нападали на стоянку походников. Да и неслись они так, словно бы сама Мара-Смерть мчалась за ними следом. Но Луня, утомленный болью и бессилием, не заметил ничего подозрительного. Он просто стоял и готовился к смерти, взывая про себя ко всем светлым богам, дабы душа его нашла путь в иномировые небеса, где обитали все души предков родов.

— А-агай-я! — прогремело вдруг над горным склоном. Из-за возвышавшихся на полуночи скал высыпало около двух десятков людей, с оружием в руках, в меховых одеждах. Они были далековато, в утреннем сумраке не разобрать, кто такие. Луня вряд ли смог бы, если бы и захотел, но он и не пытался слишком памятный для каждого рода боевой клич словно бичом стеганул Луню гремы! Из огня — да в полымя…

* * *

Зугур и пошатывающийся от потери крови Шык шли по черным скалам почти всю ночь. Огненные стрелы, начертанные чародейством волхва и благодарением Влеса на холодных камнях, постепенно гасли, истончались, выцветали, словно тухнущие угли прогоревшего за ночь костра. Зугур с каждым шагом тревожился все больше и больше — указанный родским богом путь вел в самое сердце гор, петлял меж скал, и не было видно ему ни конца, ни края. А рассвет неотвратимо приближался, уже светлело небо на восходной его стороне, гасли звезды, окрашивались в малиновое редкие утренние облачка. Здесь, среди скал, еще лежал непроглядный мрак, но вагас знал — вскоре утро вступит в свои права, и огненные стрелы, указывающие им путь, безвозвратно погаснут, а с ними вместе погаснет и последняя надежда найти Луню, живого или мертвого.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация