И я потянул его за собой. Но с тем же успехом я мог тянуть за собой толстый ствол ели, за которым мы прятались.
– Иди один, я остаюсь! Я не могу такое пропустить! – Строганов не шутил. Он напоминал уфолога, который увидел НЛО.
А Ким вдруг замер, прислушался и мгновенно скинул с плеча ружье.
Услышал нас! Мне стало не по себе. Я толкнул в бок Строганова.
– Оружие! – попросил я его.
– Я ничего с собой не взял, – едва слышно ответил он.
– Да ладно, – я старался говорить одними губами. – Не верю. Ты спать ложишься с гранатой! Строганов! Он нас пристрелит!
Черемис неспешно поворачивался вокруг своей оси, прислушивался и держал палец на спусковом крючке. Мы старались не дышать. Хотя стук моего сердца, наверное, был слышен за километр. Вдруг прогремел выстрел! Я вскрикнул и невольно присел от неожиданности. Даже Строганов вздрогнул и ругнулся. Но нас не было слышно из-за визга раненого животного. Охотник мгновенно прыгнул в сторону, снова выстрелил – и визг оборвался. Волк был убит.
* * *
Конечно, на обратном пути мы заблудились. Наверное, потому, что шли и ругались. Я доказывал этому любителю дешевых сенсаций, что Черемис просто приманивал волка: выл, еду разложил на могиле… А потом, когда зверь подкрался, – подстрелил его. Никакой мистики здесь нет.
– Он обычный волчатник! – убеждал я Строганова. – Знает, что волки приходят на кладбище, поэтому и устроил здесь засаду! И никакой он не маньяк! Впустую время потеряли… И, кстати, ты что, правда без оружия из дома вышел?
– Ха! Ты, доктор, маловерный! – настроение Арсения неожиданно улучшилось. – Тебе это в работе не мешает? Если уж решил действовать, то нечего сомневаться! Я посмотрел в Сети, как охотятся на волков – про засады на кладбищах там не сказано! Это было кормление мертвых! Марийский ритуал. Слышал, что бабка сказала? Что один из мертвых обиделся, что его не кормят, или его колдун разбудил и он пошел душить людей! И бабка послала своего сына подкормить злобного мертвяка. Чем Черемис и занимался… Черт!
Строганов шел, не смотря под ноги и размахивая руками, и, разумеется, споткнулся и завалился на снег. Я помог ему встать.
– Все это интересно для любителей сказок и передач про битвы экстрасенсов, – хмуро отвечал я, стряхивая с него налипший снег. – Тебе туда и дорога. А мы, кстати, сбились с дороги, рискуем замерзнуть или быть съеденными волками. К тому же мы расследуем дело вполне реального маньяка, живого, из плоти и крови, а не какого-то там… как его? Алдыш?
– Арылдаш, – загробным голосом произнес Арсений. Он вдруг стал поднимать руки вверх, а лицо его, всегда чересчур подвижное, словно превратилось в маску. Он смотрел немигающим взглядом куда-то позади меня. Я не успел спросить, что это с ним, как сзади раздался хриплый голос:
– Шайтаны!
У меня предательски подогнулись колени.
* * *
– Фу! – выдохнул Арсений. – Вы нас напугали! Я уж решил, что это Арылдаш собственной персоной! Двуглазый!
Я повернулся на дрожащих ногах – прямо перед нами стоял Черемис и держал нас на прицеле. Арсений попытался было опустить руки, но охотник прикрикнул:
– Ложись! Оба! Лицом вниз!
– В снег, что ли? – возмутился быстро пришедший в себя Строганов. – Мы и так замерзли. За каким дьяволом?..
Но охотник не шутил – он быстрым движением отвел ружье чуть вверх и пальнул в воздух. Нас обдало пороховыми газами, и сверху посыпались ветки. Я мгновенно упал на землю. Снег обдал лицо жаром.
Осторожно приподняв голову, я увидел, что охотник подходит к нам. Одной рукой он ловко держал ружье, в другой руке был моток веревки.
– Руки за спину! – прикрикнул он Арсению. Тот послушно выполнил команду.
Собираясь, видимо, их связать, Черемис чуть наклонился к Строганову.
– Волки! – закричал я что было силы.
Охотник отвлекся всего на секунду, но Строганову этого хватило, чтобы сгруппироваться, сделать подсечку, перехватить ружье и в одно движение выкрутить его вместе с рукой. Пока я вскакивал, он уже повалил нападавшего на снег и наступил ему на грудь коленом.
– Держи! – крикнул он и кинул мне ружье, которое я со страху поймал на лету.
Ким был не робкого десятка и попытался свалить с себя Арсения, но тот надавил ему на горло предплечьем и честно предупредил:
– Будешь сопротивляться – придушу!
– Я так и знал, что это вы девок душите! – просипел тот. – Мать права! Арылдаш вселился в тебя!
– В меня? – оскорбился Строганов. – Это он в вас вселился, а не в меня! Стреляете то в волков, то в нас! А мы, между прочим, не волки, а христиане! – Арсений убрал руку с горла Черемиса, резво вскочил на ноги и раздраженно сплюнул. – Тоже мне, вервольф недоделанный…
Я обнаружил валявшуюся шляпу христианина Арсения и рюкзак Черемиса. Спросив разрешения (и не получив его), я покопался в рюкзаке. Бутылка с остатками самогона лежала сверху.
* * *
– Все, что ни делается, все к лучшему! – сообщил нам Арсений.
Мы по очереди – то Черемис, то мы вдвоем – волокли по снегу на крепкой веревке тушу убитого волка.
– Хорошо бы так, – пробормотал охотник.
– Если бы мы вас не встретили, то заблудились бы! – весело отвечал Арсений.
– Не успели бы, – возразил Ким, – вы шли в противоположную сторону.
– К кладбищу? – уточнил Строганов.
– К волкам, – хмыкнул Ким. – Ну, в какой-то степени к кладбищу.
– А вы зачем выли? – Строганов обтер лицо снегом. – И хвост нацепили?
– Я не выл, – возразил охотник, – а вабил! Это вы бы завыли, когда на волков бы наткнулись…
– А хвост? – продолжал допытываться мой приятель.
– Это еще дедовский хвост, – неохотно ответил Ким.
– Я так и знал, – Арсений бросил на меня многозначительный взгляд, типа, дед его был оборотнем.
– Отец его носил, потом мне передал. А я внуку отдам. Так зачем вы за мной следили? А если бы я вас случайно подстрелил? – Ким покачал головой.
– Мы маньяка ищем, – пояснил Арсений. – Нет, на вас, если честно, я не думал…
– Ну спасибо! Давай, теперь моя очередь! Здоровый экземпляр! – Он перехватил веревку.
– А что вы с ним делать будете? – поинтересовался я, расправляя плечи (волк весил килограммов 70, и тащить его было довольно тяжело).
– Да чучело, – пожал плечами охотник. – Раньше за волков платили, а теперь…
– Насчет Арылдаша расскажите! – перебил его Арсений. – Вы сами его видели? Или ваша мама?
Черемис вздохнул – то ли от ноши, то ли от вопроса.
– Мать говорит, что видала… но она много чего говорит!
