– Вернемся к шербету, – предложил Шаргунов.
– Горбаш никогда бы сам не украл шербет. Руководство завода к продукции не притрагивается – это закон. Тем более ему незачем нести шербет к месту самоубийства. Сладость принес кто-то из тех, кто устанавливал козлы, либо потом, уже ночью, вел главного инженера под руки. Как бы то ни было, присутствовавшие в теплоузле неизвестные мужчины хотели, чтобы на шербет обратили внимание и начали выяснять, откуда он взялся и кто его принес. Я лишил их этой возможности. Если Горбаш покончил жизнь самоубийством, то в моем поступке нет ничего противозаконного. Если ему помогли повеситься, то пусть преступники голову ломают, куда делся шербет, почему на него никто не обратил внимания.
– Странный ты малый! – пожал в недоумении плечами Шаргунов. – Если ты счел, что на заводе произошло убийство, то почему не взял следствие в свои руки?
– Как бы я это сделал, если сотрудники Центрального РОВД шикали на меня, как на бездомного пса? Не прогнали и то ладно.
«Да и район не мой!» – хотел добавить я, но промолчал.
– Тебя послал на место происшествия Полубояринов, – вступил в разговор Вьюгин. – Он про шербет что-нибудь говорил?
– Директор был в недоумении: зачем Горбаш перед самоубийством принес шербет? Полубояринов решил, что шербет у ног главного инженера – это намек, только не понял, на что.
– Так, дай-ка подумать! – Шаргунов достал пачку кишиневского «Мальборо», повертел в руках, достал сигарету. – С год назад был я на хлебозаводе. Полубояринов меня по цехам провел, показал производство. Шербет, как я помню, делают в варочном цехе.
Начальник Центрального РОВД постучал пальцем по крышке стола, словно приказал мыслям выстроиться в ровную цепочку.
– Завпроизводством была симпатичная женщина, лет так тридцати. Она мне с собой хотела кулечек орехов дать, но я отказался.
Шаргунов посмотрел мне в глаза.
– Ты ничего не хочешь про нее рассказать?
– Мать-одиночка, живет со мной на одном этаже. Зовут Татьяна, но она не завпроизводством, а технолог прянично-кондитерского производства.
– О, вот она, суть! – обрадовался Шаргунов. – Как только в деле появляется женщина, так тут же все события смотрятся в другом свете. Твою Татьяну бы взгрели, если бы шербет нашли?
– Она не моя, – резко возразил я.
– Не цепляйся к словам! Твоя – не твоя, какая разница! Что ты насупился, словно я тебе мораль собрался читать? Я что, по-твоему, в общежитии не жил, не знаю, какие там нравы? Она тебя по-соседски попросила детскую кроватку починить, ты зашел на минутку и остался до утра. Прошло немного времени – главный инженер вздернулся. Если бы у его ног нашли шербет, то с вопросами бы к кому пошли? К Татьяне. «Твой шербет? При каких обстоятельствах его украли? Что еще у тебя воруют?» Зачем тебе соседку подставлять? Вот ты и забросил вещественное доказательство на крышу, помог симпатичной женщине выйти из щекотливого положения.
– С шербетом – все? – спросил Вьюгин. – Если вас со стороны послушать, то вы не висельника обсуждаете, а кражу сладостей на заводе.
– Еще пара вопросов. Шербет свежий был или его крысы успели покусать?
– Свежий или нет, я сказать не могу. Холодно было, шербет успел окаменеть, но с виду был чистый, без плесени. Крыс на заводе нет. Не знаю, чем их отпугивают, но ни мышей, ни крыс даже на складах нет.
– Кто мог украсть шербет?
– Украсть – никто. Взять, как причитающуюся тебе продукцию, могли слесаря или электрики, обслуживающие варочный цех. Потом они могли выменять шербет на что угодно. Если вы хотите проследить, через сколько рук прошел этот брусок, то ничего не получится.
– Чутье мне подсказывает, что в этом шербете что-то есть, – сказал Шаргунов, – но что – не пойму. Ладно, поедем дальше! Почему Горбаш был без верхней одежды?
– От административного корпуса до любого цеха три минуты ходьбы. Одеваться смысла нет.
– Работница ночной смены подтвердит, что видела троих мужчин?
– Нет. Побоится с мужским коллективом завода отношения портить.
– Откуда в теплоузле появились козлы?
– Я ненавязчиво расспросил мужиков, никто не мог вспомнить, где они стояли: или на улице около булочного цеха, или на входе в демонтируемый пряничный цех. Осенью ремонтных работ на заводе не было, так что козлы были никому не нужны.
– М-да! – Шаргунов вновь постучал пальцами по столу, подумал и сделал вывод: – Мы ходим впотьмах! Лаптев видит одну картину, мы – другую. Надо свести половинки в целое. Дополним твой рассказ небольшой деталью: у Горбаша на спине и ягодицах обнаружены ссадины и царапины. Обрисуй картину преступления в новом свете. Сможешь?
– Вы думаете, что его убили? Понял – не то спросил. Если у Горбаша были ссадины, то я думаю, было так. Двое мужчин с наступлением темноты принесли в теплоузел козлы. Потом они взяли Горбаша под руки и повели вдоль булочного цеха. Часть пути он шел сам, часть – они его волокли. Если бы они его тащили всю дорогу, то у Горбаша бы все носки туфель стерлись. В теплоузле один человек залез на козлы, второй в это время поддерживал главного инженера в вертикальном положении. Потом мужчина на козлах подхватил Горбаша, дал возможность сообщнику залезть наверх. Вдвоем они затащили инженера на козлы, накинули на шею петлю, очистили пиджак и брюки от известки и столкнули подпорку. Когда я осматривал тело в петле, следов известки на одежде Горбаша не было.
– У главного инженера были на заводе враги?
– Его никто не любил. Но чтобы убить? Я не представляю, кто бы мог это сделать.
– Представь, что главный инженер – это ты. Что бы ты мог украсть с завода? Про булку хлеба или мешок муки не рассказывай, за это не убивают.
– Ничего! Рядом с нами стоит винзавод. Если выпустить тысячу бутылок неучтенного вина, то их можно продать в сельской местности, а у нас что можно выпустить из неучтенного сырья? Хлеб? Куда его потом девать?
– С вином идея интересная, – похвалил Вьюгин. – Для тысячи бутылок портвейн или плодово-ягодное вино ты найдешь, а где пустые бутылки достанешь? Свой пункт приема стеклотары откроешь?
– Давайте я немного повеселю вас! – предложил Шаргунов. – Когда я был заместителем по оперативной работе, послали меня на курсы повышения квалификации. Скукотища! Криминалистика, оперативно-разыскная деятельность, право, процесс – все сидят, зевают, носами клюют. Начинается лекция по судебной бухгалтерии. Преподаватель рассказывает новые методы хищения в строительстве и на производстве. Вы бы видели, какое оживление наступило! Сна – как не бывало! Все стали конспектировать, что и где можно украсть так, чтобы никто не заметил.
– Ну что, перейдем к делу? – спросил Вьюгин.
– Андрей, тебя, как проверенного товарища, мы решили привлечь к очень необычному делу. Горбаша убили, но в заключении судебно-медицинской экспертизы будет сказано, что он покончил жизнь самоубийством. У нас есть прямые доказательства его насильственной смерти, но в конце года я не хочу показатели портить. В то же время мы не можем оставлять убийц безнаказанными. Мы с Сергеем Сергеевичем посоветовались и решили пойти нестандартным путем. Я подпишу материал по самоубийству, а ты займешься розыском преступников. К убийству Горбаша наверняка причастны работники хлебокомбината. Ты живешь на территории завода, всех знаешь, детские кроватки чинишь, так что тебе и карты в руки! Будешь нашим секретным агентом.
