– Вам повезло! Если бы ты вышла с подарком из магазина, то тетя Света Часовщикова о вас бы черт знает что подумала.
– Откуда ты про нее знаешь? – Мара шутя ударила меня ладошкой по руке. – Встретили мы ее. Я хотела поздороваться, а дядя Коля не разрешил. Я его спрашиваю: «Почему?» Он говорит, что не хочет, чтобы кто-то подумал, будто я его внучка, а я ему вовсе не внучка. Странно, правда? Тетя Света же знает, что я ему не родня.
– Может, они поссорились и не общаются, а ты про какую-то внучку подумала?
– Нет, они на людях всегда себя так ведут, как будто незнакомы. Представь, я иногда записки от дяди Коли к ней ношу.
– Что пишет?
– За кого ты меня принимаешь? – обиделась Мара. – Я чужие письма не читаю. Один раз только заглянула. Он пишет: «На нашем месте, на два часа позже».
«Пасьянс почти сложился, – подумал я. – Часовщикова и Прохоренков состоят в тайных отношениях, иначе говоря – в заговоре. Я даже догадываюсь, против кого».
– Если они скрывают свои отношения, то между ними есть какая-то тайна. Тетя Света не бывшая жена дяди Коли?
– Нет, ты что! – засмеялась глупому предположению Мариэтта. – Какая жена! Она такая старая и страшная, что на ней никто не женится.
«Господи, дай мне силы пережить сегодняшний вечер! – мысленно взмолился я. – Мара не понимает, что Часовщикова не всегда была старой. Было время, и за тетей Светой мальчики бегали и на танцы приглашали».
– Знаешь, как я думаю, – сказала, немного подумав, Мара, – тетя Света же в тюрьме сидела по политической статье, а дядя Коля в милиции работал, вот они и не хотят, чтобы их вместе видели.
– О, это когда было! Сто лет назад. Ты, кстати, знаешь, кто по политическим статьям сидел?
– Конечно, знаю, папа столько раз рассказывал. В одном классе ученики перьевыми ручками кидались, и мальчик случайно попал в портрет Сталина. Ему десять лет дали. Вот он – политический. Тетя Света, наверное, анекдот про Сталина рассказала или на демонстрации его портрет вниз головой поставила.
– Ты была у нее дома?
– В общежитии? Была. Там такой же ужас, как у дяди Коли. Ты знаешь, где тетя Света живет? В двухэтажной общаге у крытого рынка. У нее крохотная комнатка на первом этаже. Мебели почти нет, на полу коврики из тряпочек, вместо чайника ковшик. Представь, она себе суп из пакетов варит! Наверное, готовить не умеет.
– А ты умеешь? – задал я провокационный вопрос.
Мара клюнула и стала в подробностях объяснять, что она сможет приготовить из обычных продуктов. Пока она трещала о своих кулинарных способностях, я прикидывал:
«Сталин умер, когда Часовщиковой исполнилось 23 года. Вряд ли она сидела за оскверненный портрет вождя. Скорее всего, первый срок она получила по обычной уголовной статье. Мариэтта – девочка доверчивая, ей любую чушь можно в уши вдуть».
– Ты дядю Колю своими изысками угощала? – вернулся я к расспросам.
– Нет, ты что! У него дома я больше двух минут находиться не могу. Там такой запах! Полы прогнили, в углах плесень. Я как-то раз хотела порядок навести, но дядя Коля не дал. Он на меня обиделся, что я без стука вошла и его альбом увидела.
– Какой альбом? С фотографиями? Наверняка он там в обнимку с тетей Светой стоит.
– Там ты есть, а тети Светы нет, – серьезно ответила девушка.
Я невольно напрягся. Мара почувствовала это и спросила:
– Что с тобой? Ты весь как будто из железа стал.
– Хулиганов заметил.
– Где? – осмотрелась по сторонам девушка. – Ну и что, что ты их увидел? Я думала, все хулиганы тебя боятся, а ты…
– Мара! – перебил я девушку. – У меня сработал профессиональный рефлекс. Если сотрудник милиции видит нарушителей общественного порядка, он инстинктивно готовится к задержанию. Ты видела боксеров по телевизору? Они что, в расслабленном состоянии на ринге стоят?
– Извини, я все не так поняла, – стала оправдываться девушка. – Ты такой храбрый, а я подумала, что ты…
– Перестань! Все, проехали. Ты не обязана знать профессиональные тайны. Расскажи лучше про фотографию. Я что на ней делаю? Надеюсь, не пьяный под забором валяюсь?
Мара, довольная, что ловко выкрутилась из неприятной ситуации, засмеялась:
– Как ты можешь пьяный валяться. Ты же не дядя Коля! Это он, когда напьется, спит весь день, даже забывает Жучка выгулять. Я про этот альбом ничего не знала, а тут пришла, открыла дверь, вижу: дядя Коля сидит за столом пьяный, из глаз слезы катятся. Он, как увидел меня, как закричит: «Кто тебе разрешил без стука входить?!» Я испугалась и убежала. Это знаешь, когда было? На другой день, как мы с тобой познакомились. Я два дня на пустырь не приходила и к дяде Коле не заглядывала. Он сам меня встретил у техникума, улыбнулся, чтобы я поняла, что он меня простил. Вечером мы встретились на пустыре, и я предложила у него порядок в доме навести. Он снова обиделся и говорит: «Нечего там прибирать, и так сойдет!» А потом я как-то зашла к нему, он пьяный спит. Альбом у кровати валяется, все фотографии вывалились. Я взяла его, положила на стол, стала фотографии складывать и вижу: на одной из них ты стоишь в старинной форме.
– В «старинной» – это в какой? В гусарской, что ли?
– Нет, в такой, в революционной. У тебя на фотографии фуражка с красной звездой и пистолет на боку. И вообще, это не ты, а мужчина, похожий на тебя. Нет-нет, все не так! Он немного похож на тебя, а ухмыляется так же. У него на фотографии такое же выражение лица.
«Опа! Вот почему они с таким испугом смотрели на меня. Я им напомнил мужика с фотографии, только и всего».
Во время учебы в Омске преподаватель оперативно-разыскной деятельности Овчинников учил нас, как надо выглядеть перед допрашиваемым лицом.
«Встаньте друг перед другом или перед зеркалом. Человек напротив вас что-то скрывает, темнит. Посмотрите немного поверх его плеча. По вашему выражению лица допрашиваемый должен понять, что вы о нем все знаете и готовитесь неопровержимыми доказательствами припереть его к стене. Не ухмыляйтесь, не торжествуйте, не напускайте важный вид. Вы поглощены своими мыслями, но тот, кто перед вами, должен каждой клеточкой осознавать, что вы думаете именно о нем, а не о ком-то другом. Со временем выражение лица, сочетающее в себе тайное знание о собеседнике и готовность в любой момент вывести его на чистую воду, войдет в вашу плоть и кровь, и даже незнакомые люди, случайные знакомые, будут чувствовать себя неловко, когда вы слегка задумчиво посмотрите поверх плеча собеседника. Не злоупотребляйте своим превосходством, но если столкнетесь с человеком, чье поведение покажется вам странным, дайте ему понять, что вы все о нем знаете».
«Старик жег книги. У меня сработал рефлекс, и я, не задумываясь, ухмыльнулся одними кончиками губ. Ничего не могу с собой поделать! Надо стоять с непроницаемым лицом, а у меня всегда тень ухмылки пробегает. В ту секунду, когда я потерял над собой контроль, Прохоренков взглянул на меня и поразился, что точно такое же выражение лица было у моего двойника на фотографии».
