— Ты настаивала на чае, — поставил на тумбочку поднос.
Я посмотрела на него, снова на Диму. Не было его минут пятнадцать, а я успела соскучиться. Глупо, наверное.
— Тебе хорошо? – подтянула ноги, присела.
— Да, — он опустился рядом. – Очень хорошо, Ника.
Я улыбнулась. Подползла к нему и, потеревшись кошкой, вздохнула. От него пахло свежестью, мужским гелем для душа и немного сигаретами. Курил. Поцеловала в уголок губ. Он погладил меня по плечу, перебирая спутанные волосы.
— А тебе?
— Да, — подняла веки. Улыбнулась снова. Кожа ещё горела от его ласк, по телу разлилась приятная усталость. Под пальцами оказалось полотенце, и я игриво пробежала от нижнего края до верхнего. Во взгляде Димы появилось предупреждение. Мягко он накрыл мою ладонь. Я усмехнулась.
— Что для тебя счастье? – спросила почти шёпотом.
Он задумчиво промолчал. Сжал мою руку и неопределённо качнул головой. Ясно, никаких ответов. Да, признаться, я бы и сама точно не смогла ответить на этот вопрос.
— В разные моменты жизни нас делают счастливыми разные вещи, — он погладил мою ладонь. – В детстве я был совершенно счастлив, когда бабушка разрешала залезть ложкой в литровую банку клубничного варенья, — хмыкнул. – Потом счастьем стало достижение целей. Есть моменты, в которые я был счастлив, хотя, в сущности, они не имели значимости.
— Я понимаю, о чём ты, — вздохнула. Хотела убрать руку из-под его, но он прижал немного сильнее.
— Расскажешь? Есть момент, когда ты была абсолютно счастлива?
— Есть, — всё-таки высвободила ладонь. Села удобнее и снова прижалась к мужу. – Тогда Платон только родился. Это были региональные соревнования по фигурному катанию. Папа поставил мне красивые программы, а мама перешила купленное у фигуристки из сборной платье. – Вспомнив это платье, я грустно улыбнулась. – Оно было красивое, Дим. Совсем взрослое. Тогда я думала, что мы поедем вдвоём с папой, но мы поехали все вместе.
— Ты выиграла?
— Выиграла, — подтвердила я. – Какой-то местный чиновник повесил мне на шею медаль, вручил букет цветов. А я стояла на пьедестале и смотрела на маму, на Лёню. Знала, что они гордятся мной и была так счастлива… Так счастлива, Дим. Потом мы пошли в кафе. Лёнька позвонил какому-то другу и сказал, что я чемпионка, папа купил мне связку воздушных шаров…
Голос начал дрожать. Я замолчала. Дмитрий протянул мне чашку с чаем, и я благодарно уткнулась в неё. Подула и отпила маленький глоток. Глаза пощипывало от слёз. Дмитрий приобнял меня, вдохнул и коснулся губами волос.
— Это был самый счастливый день, — обхватила чашку обеими руками. Уставилась на неё. – А через несколько недель ничего не осталось. Ни счастья, ничего…
— Ты осталась, — возразил он, и я подняла взгляд. – Значит, и счастье…
Раздавшийся из коридора звонок домофона оставил фразу незаконченной. Ворвавшийся в тишину квартиры, в наше интимное уединение, он вызвал у меня тревогу. Дима тоже подобрался. Домофон продолжал звонить, к нему присоединился телефон мужа.
— Кто это? – спросила, едва он глянул на дисплей.
— Принесло же сукина сына на ночь глядя, — процедил он и встал с постели.
— Дима, кто это? – с усилившейся тревогой ему вслед. – Что-то случилось?
— Ничего, — бросил он. – Но тебе лучше одеться.
________Дорогие читатели! Завтра глава выйдет немного позже, ориентировочно в 12-00. У меня не будет связи.
Глава 11.3
Пока я одевалась, голоса в коридоре стихли. Я даже подумала, что Дмитрий и тот, кто явился без приглашения чуть ли не посреди ночи, ушли. Но, приоткрыв дверь спальни, поняла, что они в кухне.
— Блин, — заметила отражение в зеркале.
В спешке я совсем забыла про волосы. Под руку попалась расчёска. Несколько раз проведя ею, я перехватила хвост резинкой.
В кухне было накурено. На кухонном столе лежало две пачки сигарет и зажигалка, дно стеклянной пепельницы покрывал сизый слой пепла. Вальяжно рассевшийся на диване мужчина оценивающе осмотрел меня с головы до ног, и перевёл взгляд на Дмитрия. Изогнул бровь. Уголок его рта приподнялся в полуглумливой усмешке. Волосы у него были тёмно-русые, руки жилистые.
— Добрый вечер, — стараясь держаться уверенно, я прошла к окну и демонстративно его распахнула.
— Добрый, — отозвался гость. И снова оценивающий взгляд.
Мне захотелось зарычать. Он сравнивал меня. И я понимала, с кем.
— Это Вероника, — стряхнув пепел, представил меня Дима. – Моя жена.
— Хороша малышка, — прокомментировал он, и мне опять захотелось зарычать. Я с гневом повернулась к Диме. Тот оставался спокойным. Ноль реакции.
— Сделай нам крепкий кофе, Ника, — попросил он. Именно попросил, хотя в глазах его при этом читалось предупреждение. Я бы могла послать его, но не послала.
— Может быть, для начала ты представишь мне своего друга? – прохладно осведомилась и добавила: — Или врага?
Этот самый друг или враг усмехнулся. Я смогла различить цвет глаз. Они были у него серо-голубые, как лёд с каплей ртути. Когда он кривил пухлые губы, на щеке появлялась ямочка, но выглядел он только опаснее.
— Сергей, — он повернулся ко мне. – Друг. Будь я врагом, не рискнул бы сунуться в одиночку в логово зверя.
Дима хмыкнул. Несмотря на насмешку в голосе и вполне располагающий тон, расслабиться я не смогла. Слишком уж пристальным был взгляд льдисто-серых глаз.Положив руку на спинку дивана, он, не скрываясь, наблюдал за мной.
— Не стоит преувеличивать, — ответила, нервно поправив волосы. Искоса глянула на Диму, но тот уже занялся какой-то бумагой.
— Поверь, детка, я не преувеличиваю.
Сочтя за благо промолчать, я занялась кофе. Сергей тоже не стал продолжать. Самым сложным было ничем не выдать собственной неуверенности. Я – жена. Дима сам несколько раз напомнил мне об этом. Не какая-то девчонка с улицы, не случайно задержавшаяся на пару ночей девка, а жена.
— Градский убирает всех, в ком видит опасность, — заговорил Сергей. – Ты, конечно, прости, но в ваши дела вмешиваться я не буду. У него полно купленных людей в верхах. Ты просил держать тебя в курсе, сколько мог я это делал. Мне моя шкура дорога, Дим. И место тоже. Прости, друг.
Что он имел в виду, я не знала. Наверное, продолжил с места, на котором я прервала их своим появлением.
— Да ладно тебе. Ты и без того здорово помог. Хорошо иметь своего человека в органах, — судя по всему, Дима хмыкнул. Благодаря тебе я хотя бы понимаю, что происходит.
