С другого края стола зазвучала мелодия.
— Да, — брат ответил мгновенно и начал вставать, шумно при этом отодвинув стул и чуть не опрокинув на себя Каринин лимонад, который она очень «кстати» подсунула ему под руку. Тихонько ругнулся, с поразительной ловкостью поставив стакан на место, не пролив при этом ни одной капли. – Да, Машуль…
— Машуля, — передразнила я его одними губами.
Брат отмахнулся и отошёл подальше. Каринка соскочила с места и увязалась за ним. Мы с Димой остались наедине. Сев на соседний стул, он развернул меня к себе лицом.
— Ты что? – улыбнулась, когда он обхватил мою ногу и положил к себе на колено. – Дим, мы же в кафе.
— И что? Кому какое дело?
Дела и правда никому не было. Да и помимо нас на вечернюю чашечку чая сюда зашли всего двое. Дима снял с меня туфлю и помял пальцы. Провёл по синяку на голени. Я пошевелила пальчиками, и он поймал их в кулак.
— А мне кого благодарить за счастье?
— Себя, — не раздумывая ни секунды. – Это ведь ты всё сделал: забрал меня тогда из клуба, вернулся за мной…
— А ты спёрла бумажник у меня из машины. Забыла?
Я отрицательно кивнула головой. Мы улыбнулись друг другу. Между столиков пронеслась Карина. В ярко-рыжем платье она была похожа на танцующее пламя – такая же неукротимая и яркая. Замерев у прилавка со сладостями, позвала Лёню. Помахала ему.
— Хорошо, что твой брат редко приезжает, — перевёл Дима взгляд с дочери на меня. – А то я бы начал её ревновать.
Его пальцы прошлись по стопе. Я всё-таки застонала от наслаждения. Наш столик стоял в самом углу, но даже если бы действо происходило на виду у английской королевы, мне было бы плевать.
Лёня и Карина вернулись с целым блюдом сладостей. Оставалось головой покачать. Телефон вернулся на стол, убирать его, очевидно, брат не собирался.
— Ни дня друг без друга прожить не можете. Когда свадьба?
— Скоро. – Он положил на тарелку эклер и корзиночку. Поставил передо мной. – Вернусь и начнём подготовку.
Вот это было неожиданно. Я так и выпрямилась. Брат подмигнул мне.
— Похоже, ты скоро станешь тётей.
— У нас есть повод задуматься, — Дима сдёрнул меня со стула так быстро, что я буквально плюхнулась к нему на колени. Одна его ладонь в достаточно красноречивом намёке легла мне на живот, вторая на бедро. – Сын у меня есть, дочь тоже.
— Хочешь сказать, пора снова поработать над сыном? — с лёгким сарказмом под насмешливым взглядом старшего брата.
— Идея не плохая. Но я имел в виду двойню.
Я закатила глаза. Стряхнула его руки и пересела на стул.
Не говорить же ему, что и сама вот уже несколько месяцев подумывала о ребёнке? Или… Почему нет? Можно и сказать. А ещё лучше показать. Ночью, когда мы останемся одни в спальне. В принадлежащем только нам двоим времени и тишине, наполненной тяжёлым влажным дыханием, в звуке которого каждый раз звучит наше одно на двоих "люблю".
