Я качнула головой. Из груди вырвался короткий выдох. Руслан оттолкнулся от косяка и, подойдя вплотную, провёл ладонью от моего бедра до талии. Задержал руку и, глядя в глаза, тихо проговорил:
— Ты выглядишь прекрасно, Ева.
— Достойно твоего французского шампанского? – я тоже коснулась его. Положила ладонь ему на грудь, пробежалась пальцами по застёгнутым пуговицам его рубашки.
Уголок губ Руса опять дрогнул, но теперь почти неуловимо. Рука опустилась мне на поясницу.
— Боюсь, что оно недостойно тебя, — выговорил он ещё тише, обволакивая меня бархатом, лёгкой хрипотцой голоса.
Руки покрылись мурашками, по телу пробежала дрожь. Не в силах отвести взгляд от его лица, я приоткрыла губы.
Не знаю, что изменил для нас этот месяц. Чувство у меня было, что он ничего не изменил и в то же время изменил абсолютно всё. Наверное, в первую очередь, меня саму. Практически запертая в огромном доме, я ходила по комнатам, гуляла в саду порой одна, порой в сопровождении следующей на расстоянии Жордонеллы и ждала вечера. Вечеров, потому что днём дома Руслан не бывал, а если и бывал, то зачастую не один. Уходил в кабинет и всё, что мне оставалось – слушать доносящиеся оттуда отзвуки разговоров, понять которые я уже не пыталась.
Я провела пальцами выше, поправила и без того безупречную бабочку и хотела было отступить, но Рус удержал меня. Мягко лаская, он поглаживал по спине вдоль позвоночника – несколько сантиметров вверх и ниже, по пояснице до самых ягодиц.
Я видела, как с каждой секундой темнота его глаз становится глубже, опаснее, как постепенно в ней начинают полыхать языки тёмного пламени.
— Руслан, — почувствовав красноречивую твёрдость его паха, посмотрела выразительно и вновь попробовала отступить.
Губы его слегка искривились, взгляд прошёлся по моему лицу до губ и вернулся к глазам. Юбки платья тихо зашуршали, когда я, сама не выдержав, положила ладони ему на плечи и коснулась губ.
— Только не трогай волосы, — выдохнула сквозь поцелуй. – Не хочу снова укладывать их.
Конечно же, слушать меня он не стал. С нажимом провёл по спине до шеи, тронул затылок. Готовая к тому, что жемчужные шпильки полетят на пол, я уже не сопротивлялась, но Руслан опустил ладонь мне на шею. Слегка надавил, углубляя поцелуй. Язык его ворвался в мой рот, дыхание перехватило. Он целовал неспешно и жадно. Глубоко, не давая опомниться. Язык его касался моего, желание становилось всё явственнее.
— Шампанское, — шёпотом напомнила я, когда воздуха совсем перестало хватать. – Ты хотел выпить шампанского.
— Что, если я передумал? – голос звучал низко. Всё тот же бархат, только теперь будто украшенный гипюровыми вставками, тонким кружевом, подобным тому, что украшало моё платье. – Шампанское… — качнул бутылкой. – Слишком просто, не находишь?
— А что тогда не просто? – я облизала губы. Дотронулась до уголка губ Руса, стёрла большим пальцем собственную помаду.
Руслан поймал мою руку. Поднёс к лицу и прикусил кончик пальца. Тронул языком и, глядя на меня, проговорил, не выпуская руки:
— После этого бала я сам раздену тебя. Ева… Из-за женщины, которую звали Евой, все мы теперь вынуждены прозябать в этом проклятом грешном мире, — циничная, направленная вглубь себя усмешка. – Грешница… Почему-то мне кажется, она была как две капли воды похожа на тебя, — ещё одна усмешка.
Он убрал руку и пошёл к двери. Я же стояла, понимая, что дрожу. Низ живота ныл то ли от его прикосновений, то ли от слов, то ли от того, как они были сказаны. Каждое – откровенная, вызывающая ласка.
— Шампанское, — бросил Рус от дверей, показав мне бутылку. – Жду тебя внизу, — прошёлся по мне взглядом. – Каждую пуговицу этого платья, Ева, — тихо, так, что могла слышать только я. – На тебе чулки?
Я не ответила. Только губы беззвучно шевельнулись, а внутри стало совсем жарко. Это была даже не прелюдия – короткий поцелуй, взгляд, голос, а я понимала, что между ног так влажно, как если бы он дотронулся до каждого сантиметра моего тела. Нет… Тогда бы я, наверное, просто сгорела в этом чёрном огне.
— Так чулки? – повторил он.
— Да, — немного придя в себя.
— Хорошо. – Что он хотел сказать этим «хорошо», я не знала, а пояснять он не собирался. – Каждую пуговицу, Ева. Каждую шпильку… — сказал ещё раз и, уже выйдя за дверь, добавил: — У Адама не было шансов.
— Машина ждёт вас, — сообщила экономка, войдя в гостиную.
Я стояла возле окна, держа в руках уже почти пустой бокал, Руслан – возле неразведённого камина. Кошка, подобно египетской статуэтке, обвив хвостом лапы сидела возле него на полке.
— Скажи водителю, что мы выйдем через несколько минут, — не глядя на неё, бросил Рус.
Я чувствовала, что он смотрит на мою спину. Ряд тех самых пуговиц, которые он обещал расстегнуть, начинался ниже лопаток, выше же спина была открытой. Взяв с подлокотника кресла оставленную шаль, я накинула её на плечи. Допила шампанское.
— Прекрасное шампанское, Руслан, — поставила бокал на стол.
— Ты уверена, что действительно хочешь поехать на этот бал? – внезапно спросил он очень серьёзно.
Было даже странно, потому что это мы обсудили уже давно. Переспрашивать Руслан привычки не имел, тем более не было в этом смысла сейчас, когда мы уже готовились выйти из дома.
— Да, — не колеблясь, ответила я.
— Со своим прошлым ты встретиться, как я понимаю, ты тоже готова?
— Если ты имеешь в виду Бориса, — я невольно потянулась к шее, — то да, — так же решительно.
Пальцы коснулись жемчуга, и я отдёрнула руку. На этот вечер Пегаса мне пришлось снять. Не помню, когда я сама делала это в последний раз… Казалось, что никогда.
Опять коснулась ключиц. Убранный в бархатную коробочку, он остался в спальне, и я пообещала себе, что первым делом после того, как мы приедем с бала, верну его на место. Без него было не так. Не так…
— Хорошо, — Рус почесал кошку за ухом, поставил фужер на каминную полку и, подойдя, подал мне лежащий на диване клатч. Поправил накидку. – Тогда поехали.
Взгляды наши встретились, ладонь моя оказалась в его руке. Идя по холлу к двери, я вдруг подумала, что нужно взять подвеску с собой. Просто положить в клатч и всё. Просто, чтобы она была со мной. Как талисман.
— Руслан, — я было хотела попросить его подождать, пока схожу в спальню, но стоящий возле выхода водитель распахнул перед нами дверь.
— Что? – Рус вывел меня на крыльцо.
— Ничего, — выбросив из головы глупые мысли, поспешила ответить я.
В самом деле ничего. Это всего лишь подвеска. Уж один вечер без неё я пережить смогу. Тем более такой вечер!
Оказавшись в фойе театра, я едва не ахнула от восторга. Казалось бы, я была здесь чуть больше месяца назад, но…
