Стэлла. Она стояла метрах в двадцати от меня и, держа в руках бокал с вином, смотрела без тени утайки. Не желая больше ни секунды оставаться в одиночестве, я отошла от стола. С кем собирался поздороваться Рус?
Понятия не имея, где его искать, я пошла в том направлении, что и он минутой раньше. Сестра… Всё, что я успела заметить за те секунды, что мы смотрели друг на друга – цвет её платья. Изумрудное, оно отлично гармонировало с колье на её шее. Чёрные и зелёные камни…
Белла, сестра, пристальный взгляд Руслана… Так и не проходящее тревожное чувство. Не из-за Стэллы же это! Или всё-таки из-за неё? Что ей тут понадобилось? Какая из неё дебютантка?! Или она специально?! Ведь наверняка догадывалась, что я буду здесь.
Снова погружённая в собственные мысли, я тихонько вскрикнула, налетев на кого-то из гостей.
— Осторожнее, — мужчина крепко обхватил мои локти, придержал меня. Голос его показался смутно знакомым. Низкий, мягкий и в то же время немного хриплый, как будто царапающий. – Вы в порядке?
— Простите, — неловко выговорила я. Подняла взгляд и… обомлела. – Простите, — повторила совсем сконфуженно. Хотела добавить ещё что-нибудь, но язык так и прилип к нёбу.
Смотрящий на меня сверху вниз мужчина был никем иным, как… Греб Акулевский. Высокий, темноглазый, он не был точной копией своего старшего брата. И всё-таки теперь, когда я знала, кто такой Борис, невольно видела общие черты. Тот же глубокий взгляд, те же высокие, чётко очерченные скулы, квадратный волевой подбородок.
— Простите, — повторила в третий раз.
Акулевский разжал пальцы, и я поспешила отступить. Заметила рядом с ним двух мужчин в чёрных костюмах и поняла, что это его личная охрана.
— Вам стоит быть внимательнее, — заметил он весьма сдержанно. – Вы уверены, что с Вами всё в порядке?
— Да, спасибо.
Мне хотелось побыстрее уйти. Раньше Глеба Акулевского я видела разве что на экране телевизора и в глянце. Зато его брата… С его братом нас связывало куда больше.
Что младшему брату известно о делах старшего? К и без того спутанным беспокойным мыслям прибавились новые – лихорадочные, мелькающие так быстро, что я не могла поспеть за ними. Известно ли что-нибудь этому мужчине обо мне? Или Борис ничего никому не говорил?
— С кем Вы пришли на вечер? – продолжил он, не спеша уходить. По спине опять побежали мурашки, так внимательно он смотрел на меня. Знает? Или…
— Я… с… — приподняла руку. – С мужем, — сказала неуверенно и повторила уже с куда большей твёрдостью: — Я пришла с мужем.
— Тогда Вам стоит быть при муже, — ни тени улыбки. – Постарайтесь впредь быть более внимательной… — пауза, которую заполнить предназначалось мне.
Будь передо мной кто-то другой, я бы проигнорировала этот намёк, а ещё лучше, просто ушла бы. Но этот человек был слишком богат и влиятелен. Власть его простиралась не только внутри страны, но и за её пределами, и я знала это, хотя многое другое всё ещё оставалось мне неизвестным.
— Ева.
— Вам стоит быть внимательнее, Ева, — сделал он акцент на моём имени. – Идите к мужу. Приятного вечера.
— Спасибо, — поблагодарила я поспешно и, только когда сопровождаемый охраной президент страны оказался довольно далеко, поняла, что у меня дрожат руки.
Руслан предупреждал, что нам не стоит сюда идти. Предупреждал. Возможно, он в самом деле был прав. Возможно… А возможно, нет.
— На этом, думаю, мы можем закончить, — довольно резко проговорил Руслан, обращаясь к худощавому, одетому в костюм-тройку мужчине немного за шестьдесят.
Опираясь на трость с массивной рукоятью из чёрного дерева, тот недовольно поджал тонкие губы, но возразить не посмел. Только глаза его блеснули. Наверное, если бы он мог послать Руслана к чёрту, так бы и сделал.
— Мы закончили, Тимофей Аркадьевич, — жёстко повторил Рус, в последний раз мазнув по нему взглядом. – У меня больше нет на вас времени.
Я стояла немного поодаль, на расстоянии метра – полутора. Подходить ближе не стала специально.
Мужчина с тростью посмотрел на меня и склонил голову в вежливом, хоть и вынужденном поклоне, я кивнула в ответ.
— Кто это? – спросила, когда он отошёл.
Так и смотрела ему вслед. Увидела, как он остановился около двух других, примерно одного с ним возраста и, что-то сказав им, качнул головой. Подняла взгляд на Руса.
— Один из прихвостней моего покойного отца, — в голосе его сквозило презрение, верхняя губа едва заметно дёрнулась.
Судя по всему, добрых чувств человек с тростью в нём не вызывал. Хотя… Найти того, кто мог бы вызвать в Руслане эти самые добрые чувства, мне казалось почти невозможным. На ум приходила разве что трёхцветка, но вряд ли её в данном случае стоило брать в расчёт.
— Ты поздоровался со всеми, с кем хотел?
— Со всеми, — Руслан задумчиво посмотрел в сторону компании из трёх пожилых мужчин.
Я заметила, что к ним присоединился и тот седовласый, который привёл на бал юную белокурую девушку, показавшуюся мне настолько хорошенькой, что с неё можно было бы рисовать принцессу или фею для детской сказки.
Резко отвернувшись, Рус добавил сквозь зубы:
— С кем не хотел, тоже.
Не успела я ничего ответить, он положил ладонь мне на талию, и я почувствовала тепло его руки сквозь тонкую ткань.
Музыка стала громче, оркестр, как разноцветный фейерверк, зазвучал всеми красками и, достигнув апогея, затих. Собравшиеся устремили взгляд к сцене, и я, заинтересованная происходящим, последовала их примеру. Увидела поднявшегося на сцену Глеба Акулевского. Остановившись рядом с дирижёром оркестра, он приподнял руку, призывая к тишине.
— Если ты не забыла, сегодняшний бал – событие высокого уровня, — Руслан повёл меня дальше.
Я снова обернулась к сцене.
— Он просто объявит бал официально открытым, — Руслан позволил мне задержаться лишь на несколько секунд, ровно на столько, чтобы я вновь смогла услышать голос брата того, кто день за днём выстраивал мою жизнь согласно своим желаниям и убеждениям.
— У нас есть более важные дела, Ева, — Рус заставил развернуться.
Настроение его изменилось с того момента, как он оставил меня у стола с закусками. Я ясно чувствовала это. На лицо набежала тень, вена на виске стала заметнее. Переспрашивать его, какие именно дела, я не стала – это было понятно и так.
— Ева, — проговорил он с нажимом, и, сжав ткань моего платья, заставил подойти ближе. – Давай обойдёмся без лишнего. Я не в том настроении, чтобы играть с тобой в игры. Говори, что хотела сказать.
Мне вспомнилось, как когда-то он разорвал на мне платье только потому, что ему не нравилось кружево. Как легкая ткань, треща, летела на пол. То, что тогда я видела в глубине его глаз, было чем-то схожим с тем, что таилось там сейчас. Он действительно не был настроен на долгие разговоры. Мог ли он сделать с этим платьем то, что сделал с тем? Вряд ли… Тогда что?
