Мы дружно рассмеялись. Да уж, если эта девочка что-то задумала, все преграды будут сметены. Как бы и вправду Станиславу не пришлось организовывать конюшню на заднем дворе.
– Способность добиваться своих целей – не самая плохая черта, – заметила я. – Да, с такими детьми родителям и воспитателям приходится нелегко, это факт. Но во взрослой жизни это качество обязательно пригодится…
Что-то я как-то резко переквалифицировалась в специалиста по семейным проблемам. А этого делать не стоило.
– Ну и, знаете, как говорят. От осинки не родятся апельсинки, – я улыбнулась. – Было бы странно, если ваша дочь отличалась мягким и покладистым характером.
Я запнулась, пытаясь решить: стоит ли ему говорить то, что я хочу сказать. Или, может, все-таки сохранить работу?
– Еще я думаю, – осторожно сказала я. – Что вам стоит не так явно демонстрировать свою гордость, когда Карина устраивает что-то типа той заварушки в аэропорту.
Он неожиданно смутился:
– Это было так заметно?
Я кивнула.
– Понял. Буду делать вид, что возмущен до глубины души.
Этот разговор как будто разрушил невидимые границы, существовавшие между нами. По крайней мере, у меня было чувство, что я очень давно знаю и Станислава, и его дочку. И от этого было как-то уж очень хорошо. И уже совершенно не хотелось спать. Кажется, я могла бы просидеть вот так всю ночь. Но не получилось.
Наше веселье прервал телефонный звонок. Аппарат, лежавший на столе между тарелок, требовательно заверещал. На его экране появилось прекрасное лицо «заи». Станислав вмиг стал серьезным и, взяв телефон в руки, поднялся:
– Прошу прощения, мне надо ответить.
Он вышел из кухни, плотно прикрыв за собой дверь. Я осталась наедине с чашкой чая. Волшебная атмосфера, витавшая здесь последние полчаса, была разрушена.
Я сделала глоток. Нет, не то. Он уже основательно остыл, пить такое невозможно. Решительно вылила остатки напитка в раковину и направилась к себе в комнату. Завтра рано вставать. Все-таки полезно иногда напоминать себе, что я здесь не почетная гостья и не друг семьи. Я няня, прислуга. И это красавица «зая» имеет право сидеть со Станиславом на кухне, весело болтая. И, конечно, так оно и будет.
Глава 15
На следующее утро, ровно в 8.30 я вошла в комнату своей воспитанницы, приготовившись к долгому процессу пробуждения. Наверняка после всех вчерашних приключений ей захочется поспать подольше. Но нельзя, на этот счет у меня были четкие инструкции.
Каково же было мое удивление, когда оказалось, что кроватка девочки пуста. А сама Карина – готова к занятиям.
Занималась Карина легко и будто играючи. Ее способность к языкам поражала. Казалось, она совершенно не прикладывала усилий, чтобы освоить довольно трудный и объемный материал.
– Тебе нравится учиться? – спросила я.
– Не всегда, – призналась девочка. – Я люблю занятии по русскому, французскому, английскому и китайскому.
– Даже по китайскому? – искренне удивилась я. Мне этот язык казался неприступным, слишком уж он отличался от всех, что я когда-то изучала.
– Очень! – оживилась Карина. – Вот, слушай.
Она вышла на середину комнаты, изящно отставила ножку и начала декламировать, старательно выговаривая коротенькие китайские слова.
– Красиво? – спросила она, закончив.
– Очень! – восхитилась я.
Девочка смерила меня оценивающим взглядом и, видимо, решив, что я достойна того, чтобы посвятить меня в кое-какие свои мысли, призналась:
– Я думаю, на этом языке говорят феи. Он ведь похож на музыку, да?
И откуда в этой маленькой головке столько всего берется? А ведь и правда, этот мелодичный язык так подходит сказочным существам.
– Думаю, ты права, – совершенно серьезно сказала я. – Если хорошо выучишь его, сможешь болтать с феями на любые темы.
Карина подпрыгнула и, подбежав ко мне, крепко обняла. Я, растрогавшись, погладила ее по голове. Наверное, это выходило за рамки моих обязанностей, но не сделать этого я не могла.
– Я тебе сейчас такое покажу! – сказала она, отпрянув от меня и широко раскрыв глаза. – Я про это еще вообще никому не говорила. Только это секрет? Ладно?
Я провела пальцами по губам, словно закрывая рот на молнию, и мою подопечную это вполне удовлетворило. Она достала свою сумочку, и, покопавшись в ней, извлекла большую ракушку.
– Вот, смотри, это мне Джон подарил, – шепотом прокомментировала девочка, словно боялась, что нас могут подслушать.
– Очень красивая! – так же шепотом похвалила я.
Щеки девочки слегка покраснели, и она призналась:
– Он вообще сказал, что я самая классная девочка из всех, что он знает.
Она хитро посматривала на меня из-под ресниц, ожидая реакции.
– Думаю, Джон прав, – сказала я.
– Он вообще такой… такой… умный, – оживилась девочка. – И вообще не вредный.
– Очень хорошие качества для мальчика, – согласилась я и отвернулась, чтобы скрыть улыбку, которая появилась сама по себе. Уж очень умилительный вид был в этот момент у девочки. Даже кончик носа покраснел от удовольствия.
– Он даже физику любит, – продолжала она воодушевленно нахваливать своего друга.
– Физику? – удивилась я. – Сколько же ему лет?
– Уже семь, – она словно гордилась, что ее кавалер уже такой взрослый. – Мы с ним вместе физикой и математикой занимаемся. Только я их терпеть не могу.
Кажется, учебная программа девочки была более насыщенной, чем я предполагала. Вот только зачем заставлять ребенка заниматься тем, что ему явно не по душе, да и не возрасту, я не понимала.
– А ты говорила маме, что не любишь физику? – поинтересовалась я.
– Ага, – кивнула девочка. – Только она отвечает, что я должна быть трудолюбивой. Как Золушка.
Трудолюбие, конечно, похвальная черта. Но для чего же доводить все до абсурда? Дав зарок обязательно поговорить на эту тему со Станиславом, я предложила:
– Ну а пока у тебя нет физики и математике, может, погуляем на детской площадке? Найдешь себе подружек, поиграете в фей?
– Йохоу! – воскликнула Карина и словно метеор начала носиться по комнате. Полагаю, это было «да».
Перебрав несколько платьиц, она, наконец, остановила свой выбор на одном, «самом феечковом». Но прежде чем отправиться на улицу, девочке следовало подкрепиться. Так что она на время поступила в полное распоряжение добродушного повара.
Я собиралась воспользоваться минуткой и переодеться. Но нет. Дверь распахнулась, и на пороге возникла уже знакомая мне стройная фигура. «Зая».
