– Слышь, чертила, ты тут давно тусуешься?
– Передайте Гуцулу привет от Сергея Дмитриевича, – проигнорировав «чертилу», спокойно сказал Громыко. Кожаный удивленно приподнял очки, вылупил на него маленькие поросячьи глазки, но ничего не сказал, отошел в сторону и достал мобильник:
– Фис, это он… Да не знаю я. Он привет Гуцулу от Медяка передал. Да. Да. Как чмо. Да не знаю я, сказал же! Ага, понял…
Дверцы джипа распахнулись, и из него выбралось еще двое бойцов – в точно таких же кожаных куртках и очках, что и у поросячьеглазого шнырилы.
«А-а-а, едрена копоть, это ж закос под „Матрицу“, блин», – догадался Громыко о причинах столь однотипного прикида братков. Ему вдруг стало весело.
Гуцул вышел из-за «Лэнд-Краузера», за его спиной маячил еще один «матричник». «Ага, – прикинул Громыко. – В джипе вместе с водилой – четверо, в «Лексусе» – двое и Гуцул. Всего семь… Уже легче».
В отличие от братвы, очки на криминальном авторитете оказались с нормальными стеклами, а плечи обтягивала не вульгарная куртка, а весьма и весьма импозантный кожаный пиджак, явно из дорогого бутика.
– Это вы искали встречи со мной? – спросил Гуцул приятным баритоном. Вообще, выглядел он, конечно, впечатляюще, что и говорить. Смугловатое лицо с правильными, тонкими чертами, несколько порочная ухмылка, легкая небритость, тщательно уложенные волосы – типичный крутой мачо а ля Бандерас времен съемок в фильме «Отчаянный».
«Нет, на „Кукловода“ Гуцул никак не тянет. Слишком живой, слишком увлечен внешней стороной жизни, роскошь любит, шик. И баб. Небось, ни одну смазляшку мимо не пропускает» – разглядывая своего визави, подумал Громыко.
– Да, искал, – демонстративно оставаясь на месте, Громыко принял расслабленную, ленивую позу никуда не торопящегося человека. Приближаться к машинам в его планы никак не входило – слишком увеличивался угол обстрела.
– За вас мне говорил Медяк. Братва знает – он за левого человека вмазываться не будет, – речь Гуцула покинула литературные рамки, и враз всплыл и малороссийский говорок, и феня.
– Меня зовут Николай, – сдержанно кивнул Громыко. Улыбнулся как можно обаятельнее и добавил: – Я – майор милиции…
Братки, настороженной группкой обступившие Гуцула, заржали. Их шеф тоже искривил тонкие губы в улыбке, но открыто веселиться не стал – чувствовалось, что есть у него и стаж ведения подобных дискуссий, и жизненный опыт, нашептывающий сейчас ему в уши, что не все тут так просто.
– О чем мы будем говорить? – Гуцул наконец-то сделал первый шаг по направлению к майору.
– О разном… Есть у меня к вам кое-какие предложения. Есть и вопросы.
– Уже не в стукачи ли вы меня подписываете, гражданин начальник?
Охранники снова заржали. Гуцул принял навязываемый Громыко стиль разговора, и это – уже хорошо. Главное – чтобы он увлекся, подошел поближе…
– Упаси меня бог! – Громыко в притворном ужасе поднял руки. – Вы имеете превратные представления о работе правоохранительных органов, господин Гуцуляк.
– Да нет, господин Громыко, про ваши методы я в курсе, – Гуцул продемонстрировал, что тоже осведомлен о том, с кем имеет дело. «Ай, Серега, ай, Кожухов. Сдал с потрохами, подстраховался, падла», – несильно расстроился про себя Громыко, вслух же сказал:
– Ну хорошо, раз мы… хм-хм… представились, перейдем к делу. Меня интересует человек, известный как Черный киллер. Он, кстати, убил пятерых моих лучших сотрудников…
Гуцул вздрогнул, подался вперед. Теперь между ним и майором было всего метров пять. Громыко пошел ва-банк:
– …И я имею все доказательства вашей причастности к этому делу. Но…
– Тише! – прошипел Гуцул, быстро двинулся к Громыко. Стоявший у него за спиной браток качнулся было следом, но Гуцул, не оборачиваясь, остановил его нервным движением руки. Он приблизился, наклонился: – Майор, что ты бренчишь на весь околоток! Какие еще доказательства? Я ни сном…
Договорить он не успел, осекся, почувствовав холодный ствол ТТ-шника, упертый в кадык. Одновременно Громыко заломил руку Гуцула, развернул и прикрылся им, как щитом.
Переполошившаяся охрана уже доставала свои пушки. Черные очечки полетели на асфальт. Братки побледнели. Они допустили промашку, усыпленные одиночеством, а также наигранной придурковатостью Громыко, и сейчас оказались в скверной ситуации – противник переиграл их на несколько ходов и практически не оставил шансов отыграться.
Гуцул хрипел, пытаясь вырваться. Лаковые остроносые казаки скребли асфальт.
– Тише, падла! Продырявлю! – зарычал Громыко. – Скажи своим, пусть уберут волыны и лезут в тачки. Ну!
Гуцул затих, однако то ли майор переоценил его опыт, то ли нервишки у авторитета оказались попорчены нездоровым образом жизни. Неожиданно Гуцул рванулся вниз, на асфальт, видимо, чтобы Громыко открылся, и пронзительно заорал:
– Шмаляйте! Шмаляйте, в натуре!
Пришлось майору быстро опуститься на колени, продолжая прикрываться падающим Гуцулом, и тут случилось худшее – обалдевшие вконец охранники открыли стрельбу.
С десяти метров не попасть в человека довольно трудно. Вот только когда людей двое, и один закрывает второго… Это уже – задачка для суперпрофессионалов. Таковых, как выяснилось, среди калачевской братвы не водилось.
Первая же выпущенная братками пуля угодила Гуцулу в грудь. Он захлебнулся криком, задергался в ужасе.
– Гуцула примочили! – завопил кто-то из стрелков, и тут в дело вмешалась Яна Коваленкова и оружие Победы – пистолет-пулемет Шпагина.
Длинная очередь выбила искры из асфальта. На черном боку «Лэнд-Краузера» возникло несколько аккуратных дырочек с белесой окантовкой, с хрустом провалилось в салон расколотое пулей тонированное небьющееся стекло дверцы.
– Атас! Менты! – истошно заорал тот самый бандюган, что первым подходил к Громыко. Его коллеги бросились за джип, наугад стреляя во все стороны. Взревел мотором «Лексус», показав свое зализанное благородное рыло из-за «Лэнд-Краузера».
Целясь в него, второй очередью Яна изрешетила передок джипа. Пули пробили переднее колесо, сорвали и раскололи колпак, который с дребезжанием покатился по асфальту.
Громыко тащил обвисшего Гуцула к кустам, в спасительную темень парка. Вокруг вжикали пули, к грохоту выстрелов присоединился свист пробитого джиповского радиатора.
Сообразив, что кроме автоматных очередей иного присутствия гипотетических ментов на театре военных действий не наблюдается, братва ринулась в атаку, разворачиваясь в цепь. Пистолетные выстрелы зазвучали чаще. Спина Громыко покрылась холодным потом. Сейчас кто-то из охранников Гуцула сделает удачный выстрел – и…
– Гранату! – крикнула Яна.
– Как?! – прорычал майор, двумя руками вцепившись в полуживого Гуцула. До кустов оставалось всего несколько шагов…
