Экипаж покатил вниз на Армянскую улицу, потом через Духовскую и Окопную направился к Шеину Острогу. Ехать пришлось недолго. По дороге сыщик вспоминал рассказы титулярного советника Руги. Во время недавней экскурсии Владимир Эдуардович упоминал и об этой местности, хотя они до нее не добрались. Руга поведал, что история деревни связана с осадой Смоленска русскими войсками под командой воеводы Михаила Шеина в 1633 году. Осада длилась пятнадцать месяцев и закончилась поражением. Польский король Владислав Четвертый пришел городу на помощь. Сначала он отогнал войско Шеина от города в укрепленный лагерь, а потом окружил, после чего оно сложило оружие. Король оставил русским знамена и отпустил, но забрал оружие и припасы. На месте лагеря сохранился курган славы короля Владислава, насыпанный по его приказу. Алексей Николаевич собирался все это осмотреть, уж коли дознание привело его в такое историческое место.
Королевский курган сыщик так и не нашел. Местные жители только пожимали плечами. Бог его знает, где сей курган… Может, вон там? И указывали на небольшой пригорок, уже изрядно осыпавшийся. Чуть дальше на восток виднелась небольшая деревенька Новоселки, в которой сыщик насчитал всего двадцать домов. В Шейновке их было около сорока. Так себе деревушка, хоть и с героическим прошлым… Между селениями остались еще развалины Духовского монастыря. Даже не развалины, а несколько холмов. Другой достопримечательностью являлась Молодецкая гора. На том берегу неширокого Днепра хорошо была видна Девичья гора, у которой статский советник недавно отлупил бандита Андролойца.
Последним, на что обратил внимание Лыков, стал Шейновский мост Риго-Орловской железной дороги. По нему пути переходили на правый берег Днепра. Алексей Николаевич дождался, когда мимо пробежит грузовой состав, и направился искать старосту.
Вдвоем они дошли до нужного сыщику дома. Выглядел он довольно запущенно. На двери замок, двор порос бурьяном, только цветущая сирень скрашивала картину упадка.
– А где теперь прежний хозяин? – спросил сыщик старосту.
– Подрядился на Ярцевскую мануфактуру присучальщиком. Земля-то не родит…
Ярцевская бумагопрядильная и ткацкая фабрика Товарищества мануфактуры Хлудовых располагалась в Духовщинском уезде, это было крупнейшее во всей губернии промышленное предприятие.
– А новый хозяин, Хоткевич, часто показывается?
– На Пасху последний раз приезжал, – обстоятельно ответил староста. – Да не один, а с приказчиками. Ходили они по деревне и все окрестности тоже смотрели. Монастырь, старые окопы… На мост даже лазили. Говорили, хотят тут промысел начать, поташ выгонять. Приедут-де летом углежоги, зачнут костры палить. А по мне, глупость это. Лес вокруг плохой, на дрова едва годится. Какой из него может быть уголь?
Лыков вернулся в номер в задумчивости. Потребовал себе завтрак и бутылку «Монополя», сел у окна и подпер голову руками. Мысль опять свербела внутри, просилась наружу. Что же насторожило сыщика? Он стал перебирать наблюдения. Вдруг Алексей Николаевич вспомнил фразу старосты: «На мост даже лазили». Для чего углежогам лазить на мост?
Он бросился к бумагам, разложенным на столе. Там была еще одна зацепка! Где? Ага, вот. Выселок Строгань. Это должно быть близко к станции Строгань Данково-Смоленской линии Рязанско-Уральской железной дороги. Когда сыщик ехал в Смоленск, он обратил внимание на особенное место. В трех верстах за Строганью в сторону Смоленска Данково-Смоленская линия пересекает по железному путепроводу полотно Риго-Орловской дороги. Здесь же от станции Духовская параллельно Данковской идут рельсы третьей, самой главной дороги – Александровской. Которая связывает Москву с Варшавой и далее с заграницей. Алексей Николаевич тогда еще подумал: не дай Бог случится здесь крушение, встанут сразу три железки! Неужели это простое совпадение?
Успокаивая себя, статский советник стал расхаживать по комнате. Кажется, он нащупал… Но зачем и кому это понадобилось? Давным-давно в Туркестане сыщик дознавал необычное дело. Шайка вороватых интендантов вместе с местными барантачами
[47] прокручивала мошенничество. На землях туземных аулов убивали русского офицера. По закону аул за это наказывался – у него отбирали значительный кусок земли. Потом этот кусок выставляли на продажу, и он переходил в нужные руки. После чего выяснялось, что именно тут будет строиться станция проектируемой железной дороги. Дирекция дороги покупала участок по заоблачной цене, мошенники оказывались в большой выгоде
[48].
Ну, хорошо, там операции с землей были экономически оправданы. Хотя разгадать махинацию Лыкову удалось с трудом. А здесь в чем выгода? Может быть, сыщик вцепился в случайное совпадение? Один участок куплен возле моста, второй – возле путепровода. Но всего заявок девятнадцать. Ну-ка… Он пересмотрел оставшиеся и обнаружил еще одну. Некто Линевич выразил желание приобрести из залоговой массы Дворянского земельного банка фольварк близ деревни Чуй. На обороте заявки рукой Зарако-Зараковского было написано: «Мост шестьдесят саженей, на каменных опорах». Опять мост!
Лыков протелефонировал в сыскное отделение. Трубку взял Ткачев, и статский советник приказал ему срочно доставить в гостиницу карту Смоленской губернии. Чем крупнее масштаб, тем лучше!
– Будет сделано, – лаконично ответил губернский секретарь. И уже через полчаса городовой принес сыщику нужную карту.
Командированный разложил ее на полу и стал накладывать сверху клочки бумаги с указанием местоположения земельного участка. Первыми он приложил Шейновку и Строгань, а когда взялся за Чуй, выяснилось, что деревня находится возле станции Приднепровская уже знакомой Данково-Смоленской линии Рязанско-Уральской дороги. И там на тридцать первой версте от Смоленска действительно есть мост через Днепр.
Это уже никак не могло быть совпадением. Сыщик принялся ползать по полу и раскладывать на карте заявки. Одна из них оказалась аж из Витебской губернии, из Двинского уезда. Видимо, смоленская контора Дворянского Земельного банка распространяла свои операции и на соседей. Эту заявку Лыков пока отложил, а другие пристроил на указанные места. Потом встал над картой, скрестив руки, совсем как Мольтке-старший, и залюбовался. Красивая картина!
Больше всего клочков находилось вблизи железных дорог. Сразу бросилась в глаза бумажка возле станции Гнездово Александровской дороги, до прошлого года именовавшейся Московско-Брестской. Здесь пути главной железки пересекали рельсы Риго-Орловской дороги, уходящей на северо-запад. Еще одно бутылочное горлышко…
Остальные заявки сыщику увязать в общую картину пока не удалось. Места были самые разные. Фольварк возле хутора Незаметного к северу от Смоленска… Ни мостов, ни рельсов. Чем он интересен? Хотя поблизости летнее лагерное место войск смоленского гарнизона. Наблюдать отсюда за маневрами? Почему бы нет?
По другим заявкам у сыщика не возникало даже таких сомнительных догадок. Ну, усадьба в Вязьме. Домовладение в самом Смоленске возле Чертова оврага за Офицерской слободой. Деревня Сычики Гжатского уезда – а чего в ней интересного? Тем не менее кто-то купил там себе за долги двадцать семь десятин земли с деревянным балаганом, изношенным на восемьдесят пять процентов. Гхм…
