– Так присыпать их, и весь разговор, – подал совет контрразведчик. – Как говорит мой портной – надставить.
– Это огромные дополнительные затраты, которые не предусмотрены никакими планами. Потом, есть вещи поважнее. Взять те же бронеколпаки. На самой сильной нашей позиции, на Скобелевом холме, их всего восемь. А только для наблюдателей требуется пятнадцать. А еще для командиров батарей, для телефонистов, для начальников артиллерийских групп. Или телефоны. Холм опутан проводами. Пущенными поверху, на шестах! Всю эту паутину в первом же бою порвет на куски. И даже не вражескими осколками, а нашими же залпами, когда воздух начнет от них сотрясаться. Нужны подземные телефонные кабели, которые переживут обстрел. Или мы останемся без связи.
А загромождение крепости ненужным ей имуществом? Казематы и склады необходимы нам самим, для хранения огнеприпасов и укрытия гарнизона. Так нет! Центральный форт забит под завязку снарядами Тридцать первого парка полевой артиллерии. Я пишу, пишу в штаб округа, чтобы забрали от нас чужие бомбы, а толку шиш.
Генерал-майор перевел дух и продолжил:
– Теперь, господа, насчет секретности. Крепостная жандармская команда явно не справляется. И никогда не справится без помощи контрразведки. Вокруг деревни и хутора, там живут люди, у которых есть глаза и уши. В девятьсот шестом году хотели их отселить, но, как водится, не нашли денег. Мужчины заняты на строительстве, а в Осовце вечно что-то строят. И как тут уберечь секреты?
– Николай Александрович, давайте позовем начальника жандармов, – предложил статский советник. – Я тут кое-что разведал…
– Где? – вскинулся Игорь Алексеевич.
– В Граево, у поставщика бетона купца первой гильдии Шалыта.
Бржозовский сразу уточнил:
– Это порядочный человек и надежный поставщик.
– У меня сложилось такое же мнение. Но нужен жандарм!
Вскоре явился ротмистр Бахчевников, щеголеватый, веселый. Но как только сыщик заговорил, всю веселость с него как ветром сдуло.
Лыков рассказал о хвосте, который тянется к крепости Осовец аж из Смоленска. Совершенно секретный отчет о пробной мобилизации обнаружился за кухонным ларем у любовницы австрийского резидента. Сам резидент недавно пытался проникнуть в крепость со своим подручным. Купец первой гильдии Шалыт отказал ему в помощи. Но не факт, что план шпионов провалился…
Далее сыщик сообщил свои догадки насчет семьи Заков. Все они контрабандисты, а дочка спуталась с убийцей Вячисом, тем самым подручным резидента. Можно допустить с высокой долей вероятности, что эти Заки – ячейка агентурной сети противника в окрестностях Осовца. И они вынюхивают наши военные тайны.
Ротмистр тут же предложил:
– Взять всю семейку в оборот и тряхнуть!
Статский советник с подполковником дружно рассмеялись. Продан поучительным тоном сказал:
– Тряхнуть – это самое простое. И самое бессмысленное. А если не найдем улик? А если Заки не расколются? Что тогда? Нет. У артиллеристов, его превосходительство меня поправит, есть такой термин: контрбатарейная борьба.
– Есть, – подтвердил генерал, внимательно вслушиваясь в слова подполковника.
– Вы, ротмистр, должны создать вокруг крепости контрагентуру. Враг окружил вас соглядатаями? Ответьте тем же. Заведите своих среди местных жителей. Платите им деньги. Пусть часть из них составят агенты-дублеры, это даже полезно.
– Кто, простите? – не понял Бахчевников.
– Дублеры – это двойные агенты, которые служат и нашим, и вашим.
– А зачем они нам?
– Через них мы будем проводить контролируемую утечку информации.
Жандарм ничего не понял, но записал новые слова в книжку. Игорь Алексеевич продолжил:
– Я помогу вам. Со мной приехал наблюдательный агент КРО Московского военного округа. Еврей, но проверенный и опытный! Он осядет где-нибудь поблизости и откроет шинок или пивную. Где лучше?
– Вольки Песячи у нас без пивной, – тут же сообразил ротмистр.
– У вас там есть кто-то на связи?
– Староста присматривает.
Продан покачал головой:
– Официальные лица не годятся.
Тут вмешался Лыков:
– Меня от станции вез сюда фурман. Русский, запасной фейерверкер, служил в крепости. Разговорчивый – страсть. Но патриотического образа мыслей.
– Фамилию не спросили? – опять взялся за перо Бахчевников.
– Нет. Жетон номер сорок три – найдете.
Ротмистр стал рассуждать, не стесняясь генерала:
– Если патриот, то поможет пристроиться нашему человеку. Советом или рекомендацией. Только кто вашему еврею будет платить?
– Мы, и деньги на обзаведение пивной тоже дадим, – ответил Продан. – Готовьте обоснование, я протащу его через Петербург. Крепость ваша хоть и считается на бумаге третьестепенной, но на самом деле первостепенная. Будем создавать здесь контрагентурную организацию.
Генерал-майор Бржозовский обратился к ротмистру:
– А вы ведете учет уволенных в запас нижних чинов, отслуживших в крепости и оставшихся здесь? Вот как тот фурман.
– Нет, ваше превосходительство. А зачем? Это задача уездного воинского начальника
[68].
– Напрасно. Хороший солдат всегда пригодится. Пять-десять таких запасных, о которых имеются положительные отзывы, – вот вам и костяк агентурной организации. Пусть освещают настроения в народе, наблюдают за подозрительными сношениями, так сказать, изнутри.
Совет был настолько дельный, что подполковник Продан попросил у генерала разрешения вставить его в рапорт. Тот дал согласие и продолжил:
– Это особенно важно в таких местностях, как наша. Все больше поляки да евреи, жмуды да германцы. Великороссов почти нет. А вы, ротмистр, ими разбрасываетесь. Ставлю вам на вид.
Глава 12. Завершение дел
После совещания Лыков мог уезжать. Больше от него здесь проку нет, а болтаться под ногами у контрразведки не имело смысла. Продан остался легендировать своего наблюдательного агента, а сыщик отправился до отхода поезда гулять по крепости. Когда еще попадешь в такое необычное место?
Он обошел ядро укрепления, Центральный и Шведский форты. Всюду торчали жерла пушек, из амбразур капониров высовывались пулеметы. Валы, гласисы, валганги, барбеты… Алексей Николаевич опознал только рвы. Часть их была сухой, а часть – заполненной водой. Любопытно, есть ли там караси? Он хотел спросить об этом у солдат, но потом решил проверить их бдительность. За три часа гуляния никто не поинтересовался у штафирки, что он тут делает…
Разочарованный Лыков отправился в Смоленск. По пути пришлось делать три пересадки. Сначала сыщик по Бресто-Граевской дороге доехал до станции Старосельцы. Оттуда соединительная ветка доставила его до Белостока. Далее поездом Петербургско-Варшавской дороги он добрался до Динабурга, где пересел на Риго-Орловскую железку.
