— Ты по очкам продул уже давно, — закатывает он глаза.
— Моя задача не выиграть.
Опять агрессивная атака. Уже не парясь, лениво и не так технично. Ухожу от атаки, и, неожиданно, впервые перехожу в контратаку, снося его с ног броском. Ловлю в болевой, заламывая руку. На рывках сжимаю крепче. Мышцы напрягаются как канаты.
Хер я тебя отпущу!
— Ррр… Сученыш! — шипит Рустам.
Но не сдаётся.
Хотя из этой позиции вариантов выйти нет.
Мы как две анаконды, сцепившись, давим друг друга до последнего.
— Марат! — подлетает на ноги Бес. — Руку сломаешь! Стоп!
Отталкиваю от себя, откатываюсь и прыжком подлетаю на ноги.
— Ещё, — требую я.
Пацаны ликуют!
Рустам поднимается. Лицо пятнами.
— А ну-ка иди сюда.
— Нет, бой закончен, — встаёт между нами Бес.
— А я сказал — нет! Ты же хочешь продолжить бой, Марат? — вызывающе.
— Решает тренер, — равнодушно бросаю я, спускаясь с татами.
— Спасибо, Рустам, — толерантно пытается зафиналить Бес, — ты очень помог моей команде.
— Да я ещё разок помогу! — зло. — Вернись на татами, Марат!
— На татами решает Бес. Если хочешь продолжения, Рустам, то это уже здесь на песочке. И без правил.
Сплевываю на песок кровь.
Все затыкаются. Между нами звенит от накала.
— Погуляйте, пацаны, — машет нам рукой тренер. — Вам уже на ужин пора.
Ухожу первый. Друзья догоняют.
— А что это было, Мар?
Меня трясёт от адреналина.
— Это бывший Аленки, походу.
— А чего он так взъелся?
— Просек, что я — будущий.
Глава 12. Всë зависит от дозы
Такси везёт меня обратно. В груди ожили чувства, которые я стала уже забывать. Чувство обиды, в первую очередь. А ещё — чувство глубокого разочарования. И чувство былой любви, как тлеющие угли. Куда уж без него. Оно имеет привкус пепла и горечи. Заставляет испуганно биться сердце, в ожидании, что не дай бог вернётся во всей своей силе.
И оно так трепещется, что совсем измотало меня. Не хочу! Хватит!
Не бояться не хочу, не трепетать.
И как это не парадоксально, стоит только вспомнить запах, объятия, голос Тарханова, меня отпускает. Это вот всë — тревожащее — снова уходит в прошлое. Марат, как лекарство. И он же — яд. Всë зависит от дозы.
У меня много работы на базе. И бегать, прятаться я больше, наверное, не готова.
За этот год, мир мой отделился от Рустама. Перестал вращаться вокруг него. Я стала увереннее. И обратно я не хочу. Да и нельзя.
Но грудь сдавлена от тяжёлой тревоги.
А ещё я напоминаю себе, что Марата необходимо оттолкнуть окончательно. Иначе, Рустам его со свету сживет. Парень этого не заслужил. Он не причём здесь… И я тревожусь и за Марата тоже. Люба пишет, что Рустам всë время тусуется там.
Что ж… Если встречи и разговора не избежать, мне надо это пережить. В конце концов, Бессо рядом, а он мне обещал…
— Приехали.
Вздрагиваю, понимая, что машина уже стоит на стоянке.
Расплачиваюсь с водителем. Забираю тортик для нас с Любой.
Небо уже темнеет. Оборачиваюсь, оглядывая машины на стоянке. Рустам здесь.
Живот неприятно сводит, лицо немеет…
Я чувствую, мы встретимся сейчас. И так и есть. Словно ждёт именно меня. На крылечке. Сидит, курит…
— Здравствуй, Алëнушка, — поднимается.
— У нас здесь не курят, Рустам, — голос предательски хрипит.
— Мм.
Тушит сигарету о край урны.
— Как у тебя дела? — окидывает взглядом. — Похорошела.
— Хороший попался хирург. Я спешу.
— Не простила меня… — горькая усмешка.
— А должна была? — взрывается у меня внутри от возмущения.
Разводит руками.
— Говорят, когда женщина любит, простит что угодно. Тем более — мужские эмоции.
— Врут, наверное. Ну, или я не женщина.
— Или не любила… — начинает манипулировать он моими чувствами.
— Хорошего вечера, — берусь за ручку двери.
— Стой! — кладёт ладонь не дверь, закрывая её обратно. — Ну я тебе пацан что ли бегать за тобой, да ждать на крылечке? Давай, поедем поужинаем, пообщаемся. Взрослые же люди.
С недоумением смотрю на него.
— Не хочу. Дверь отпусти.
— Ну, перестань, детка… — с уничижительной ноткой.
— Пошёл вон! — взрывает меня.
— Не хами мне, — прищуривается.
Голос становится низким. Я помню эти интонации…
Меня зажимает тут же. Я теряю уверенность. Оглядываюсь. Бессо…
Где? Но его нет. Мимо, смеясь, идут Рома и Иван Яшин. Переглянувшись, поднимаются на крылечко.
— Алёна Максимовна, Вас срочно в корпус просят подойти.
— А что такое? — вглядываюсь я в горящие вдалеке окна.
— Ааа…
— Там…
— Кровотечение! — выпаливает Яшин.
— У кого?!
— Тарханова, — закусывает губу Рома.
— Так… — сбивается с ритма моë сердце.
Аптечка там есть. В холле.
Всунув мальчишкам в руки торт, быстро сбегаю в корпус.
— Алëна! — вслед недовольно бросает Рустам.
Не оборачиваюсь. В дверях сталкиваюсь с Бессо.
— А где Тарханов?
— У себя… — с недоумением смотрит на меня.
Забегаю к Марату в комнату. И ещё до того, как вошла, понимаю — что-то не так…
Во-первых, было бы кровотечение, его друзья бы не улыбались и не шатались бы расслабленно по территории. А это так и было, пока они не заметили меня с Рустамом. Во-вторых, Бессо был бы в курсе первым. И был бы рядом с Маратом.
Короче, нет никакого кровотечения!
Но я уже делаю шаг в комнату.
Марат валяется на животе, спиной ко мне. На голове наушники. Покачивает ей под музыку. Пишет что-то в телефоне.
Ну, всë, уходи отсюда! И быстро!
Но взгляд мой зависает на его широких плечах, с прорисованными словно на скульптуре мышцами. И я прикрываю веки, представляя, как бы было тепло и сладко прижаться к этой спине щекой.
