Я больше не могу сдерживаться.
– Райан, Матео не посылал Хуана Камачо к тебе. Это сделала я.
Он хмурится, сбитый с толку.
– Что?
– Я позвонила Камачо и уговорила дать тебе шанс. Попросила его тренировать тебя, если он решит, что ты достаточно хорош. Ты сказал, что будешь многим обязан тому, кто приведет к тебе Камачо.
– Это сделала ты? – медленно спрашивает он, пока его мозг переваривает новости. Он откидывается назад и стонет, словно я только что выбила почву у него из-под ног. – Ого. Я и правда идиот.
– Нет. Это я идиотка, – говорю я ему. – Потому что приехала сюда сегодня и решила, что ты захочешь помочь без напоминаний, что ты мне должен.
– Откуда ты знаешь Камачо?
– Он старый друг моего папы. Он часто бывал у нас. Может, я и привела Камачо сюда, но ты заставил его поверить в свой талант и согласиться тебя тренировать.
– Теперь ты ожидаешь, что я отплачу тебе, сопроводив в дом твоей бабушки?
– Да. Как мой телохранитель.
– Я не могу.
– Отлично. Отказываешься от данного слова, Райан? Я выполнила свою часть сделки. Если ты не можешь выполнить…
– У нас не было сделки, Далила.
– Ты сказал, что будешь в долгу у того, кто приведет Камачо посмотреть на тебя. Видимо, твое слово мало что значит. Если честь – это не про тебя… – Я замолкаю и направляюсь обратно к машине, но Райан бежит ко мне и преграждает путь.
– Дай мне пять минут, чтобы все объяснить, ладно? – Он с досадой проводит рукой по волосам. – Слушай, я не просто так это сказал – я не хочу привязываться к тебе. Я чувствую, что захожу слишком далеко. Тебе нужно понять, кто я.
– Я знаю, кто ты. Ты парень, который хочет сбежать на Марс, жалеет, что заставил маму плакать, и у которого на уроке плавания появляется эрекция, – говорю я ему.
Он кивает.
– Именно. Я простой. И бедный. Ничего сложного.
– Я отправила к тебе Камачо, потому что ты мне небезразличен, – смущенно говорю я ему. – Я добыла тебе то, чего ты хотел. – Я избегаю его взгляда, когда на глаза наворачиваются слезы. – Не отказывай мне во встрече с бабушкой. Мне нужно, чтобы там ты меня защищал. Мне нужно, чтобы ты был моим героем.
Райан прижимает ладони к глазам.
– Ладно, я это сделаю. Я отвезу тебя к твоей умирающей бабушке. Оплаты не надо, – соглашается он. – Достаточно того, что ты уговорила Камачо тренировать меня.
– Ты говоришь об этом как о сделке, а не об одолжении кому-то, кто тебе нравится.
– Это сделка. Слушай, как бы я ни хотел быть чем-то больше, чем твой телохранитель, я не могу. Не сейчас. Мы едем, ты прощаешься, и мы возвращаемся.
– Хорошо, – говорю я. Боюсь, он передумает, если я не приму его предложение. – Я посплю здесь, и рано утром мы можем ехать.
Он резко останавливается.
– Поспишь здесь?
– Ты же не думаешь, что я поеду сейчас до Панче, не так ли?
– Видимо, нет. Но знай, что у меня нет мягких кроватей с пушистыми подушечками, к которым ты привыкла.
– Все нормально, – говорю я ему. – Я с этим справлюсь.
Уголок его губ поднимается.
– Ага, – бормочет он.
Это будет интересная ночь. Райан думает, что он сможет держаться подальше, но я этого не допущу.
Двадцать третья глава
Райан
Я не могу поверить, что согласился сопровождать Далилу. О чем, черт возьми, я думал? Не то чтобы я не хотел поехать с ней… Просто не знаю, могу ли физически находиться рядом с ней, не ввязавшись во что-то опасное. Я веду Далилу в спортзал и гадаю, как сильно впутался в ее мир обмана и власти.
Мне просто нужно сопротивляться ее притяжению. Нужно держаться на расстоянии, буквально и фигурально.
Когда мы проходим мимо боксерского ринга по пути в мою комнату, она останавливается.
– Думаю, это круто, что ты боксер, – говорит она.
– Большинство известных мне девушек ненавидят бокс, – говорю я ей. – Они думают, что это жестоко. Ты идешь на ринг и дерешься с другими парнями, потеешь и становишься грязным. Даже после душа, ведь ты не можешь смыть порезы и синяки.
– Кстати, – говорит она и накручивает прядь волос на палец, – думаю, мне нужно принять душ.
Я выгибаю бровь.
– Тебе нужно в душ?
– Да. А что? В чем проблема? Уже конец дня, и я чувствую себя грязной.
– Нет проблем. Идем, – говорю я и веду ее к одинокой ванной в спортзале. – Я постою на страже, чтобы убедиться, что никто тебя не побеспокоит. Хотя здесь только мы вдвоем, никто так поздно не тренируется. – Я не видел менеджера Очо уже несколько дней. – Но на всякий случай постою за дверью.
– Спасибо, – говорит она, проскальзывая мимо меня, и входит в душевую с фиолетовой сумочкой в руках.
Я стою, опираясь о дверной косяк. Будь я кем-то другим, я бы уже сделал первый шаг. Черт, может, раньше я и был таким парнем. Потом я слышу, как включается душ.
Мой разум не так благороден, как хотелось бы, потому что внезапно образы ее обнаженного тела, на которое льется вода из душа, заползают мне в голову. Я представляю, как она намыливает грудь, живот и спускается ниже. Если бы я был там с ней, я бы предложил…
Ох, черт.
Теперь мое тело полно желания и готово к действиям.
«Не будет никаких действий», – говорю я самому себе. Будут последствия.
Такие, как ожидания, которые я так и не оправдаю.
Как задачи, которые я так и не выполню.
Как чувства, от которых придется отказаться.
Это пытка.
Я издаю стон и бьюсь затылком о стену. Я на это не подписывался. Я боксер, и я здесь, в этой дыре в Мексике, чтобы тренироваться, а не для того чтобы фантазировать о какой-то красивой заносчивой девушке, которая использует мое чувство вины и заставляет меня ехать к ее больной бабушке.
– Все в порядке? – В моих ушах слышится сладкий женственный голос Далилы, внезапно источающий мед. Я сглатываю, когда она появляется в маленьком полотенце из спортзала. Полотенце! Она издевается? Она понимает, что я восемнадцатилетний парень?
Кончено, понимает. Она точно знает, что делает. Манипуляция, ясно же, как день, – вот что здесь происходит.
– Оденься, – говорю я равнодушным голосом, не желая потакать ей.
Иронично. Обычно это я хожу без рубашки, а она пытается убедить меня прикрыться. Как все поменялось. Но я не позволю ей выиграть. Нет. Моя воля твердая, как сталь. Я не мой эгоистичный ублюдок отец. Моя воля сильнее его.
