Пабло разминает плечи, словно это он собирается драться.
– Ладно, я с тобой.
Когда я занимаю свое место в углу в полной готовности, ко мне подходит хозяин спортзала.
– Ты неплохой боец, Райан, – говорит он. – Но Матео Родригез – это не шутки. Если ты остановишься хоть на секунду или отвлечешься, он отобьет тебя, как кусок сырого мяса. Эти тридцать секунд покажутся тридцатью минутами.
Я киваю.
– Ты и Родригезу сказал такое обо мне?
Проянски качает головой.
– Нет. Это ты андердог
[21].
Я был андердогом всю свою жизнь, так что его слова меня не расстраивают. Наоборот, они лишь делают меня сильнее и заставляют сосредоточиться на цели. Один хороший удар. Все, что нужно.
– У него сильный удар, но он слаб в обороне, так что остерегайся его мощи, – говорит мне Пабло, когда Проянски присоединяется к зрителям за рингом. – Я видел, как он вырубил парня одним ударом в первом раунде. Не подбирайся к нему так близко.
– Если я не подберусь поближе, как же мне нанести хороший удар? – спрашиваю я.
Пабло пожимает плечами.
– Ты прав, чувак.
Когда звенит звонок, сообщая о начале боя, мы с Родригезом двигаемся по кругу на ринге. Он несколько раз попадает в воздух, когда я уворачиваюсь от его ударов. Одна из этих воздушных бомб дает мне шанс ударить по печени, но я лишь задеваю его, и он отходит.
– Думаешь, что сможешь? – дразнит меня Родригез, пока мы движемся по рингу.
– Без проблем. – Я делаю ему знак подойти ближе. – Почему бы тебе не атаковать?
– Я жду, когда ты сделаешь шаг. Мы тут уже десять секунд, а у тебя ни черта не выходит.
– У меня есть время, – уверенно отвечаю я.
– Тик-так. Не забудь держать руки перед собой, – говорит он снисходительно, словно это мой первый бой.
Он и понятия не имеет, что именно на ринге я чувствую себя комфортно. Когда я здесь, все остальное не имеет значения.
Как правило, я терпеливый боец и анализирую своего оппонента. Это позволяет мне быть непредсказуемым. Иногда я стою поодаль, а иногда предпочитаю сократить расстояние и ударить быстро и сильно. Мне не подходит какая-то одна техника, и мне нравится их менять. Проблема в том, что этот раунд не длится привычные три минуты. У меня всего тридцать секунд. Пришло время делать ход.
Пабло говорит, что у Родригеза сильный удар, а это означает, что он может быть медленным, но безумно мощным. Пусть ему кажется, что он может нанести удар и вырубить меня. А потом я бросаюсь к цели.
Я сокращаю расстояние и вижу жажду крови в глазах Родригеза. Я знаю, что от его удара будет больно, но я к нему готов.
Он думает, что победил.
Он наносит апперкот, и я отшатываюсь назад, чтобы казалось, будто он справился со мной. Но, очевидно, я крепче, чем кажусь, и притворяюсь лучше, чем он бьет.
Парни с раздутым эго слишком рано радуются.
Когда он поворачивается, чтобы похвастаться победой, я быстро перегруппируюсь и наношу хороший хук ему в челюсть как раз в тот момент, когда в спортзале раздается звонок. Теперь черед Родригеза отшатываться назад.
– В следующий раз не забудь держать руки перед собой, – шучу я.
Я протягиваю ему свои перчатки, потому что больше вражды нет. Родригез пытался заставить меня проявить себя. Он установил планку, и я ей соответствовал. Теперь я получу приз.
Он касается моих перчаток – рукопожатие боксера, означающее уважение.
– Ты крепкий, – говорит он. – Большинство парней вырубились бы от такого апперкота.
– Я не большинство.
– Я вижу.
Сняв перчатки, я встречаюсь с Родригезом и его командой возле ринга.
– Ладно, гринго, ты это заслужил, – говорит он. – Хочешь провести лето, тренируясь в Мексике?
– Конечно. Я готов.
– Хорошо, дружище. – Он передает мне листок бумаги с инструкцией, как проехать в бар на другой стороне границы. – Увидимся в этом баре на следующей неделе, и я организую тебе встречу с Камачо.
Вау, это было легко.
– Большое тебе спасибо, дружище. Я очень это ценю.
– Просто держись рядом, и дела пойдут в гору.
После рукопожатия у меня появляется новое чувство цели. Мне лишь нужно рассказать маме и Полу новости о том, что я уезжаю в Мексику на лето. Я знаю, что это не вызовет энтузиазма, особенно потому что Пол пытается сломить меня и доказать маме, что я такой же никчемный, каким он меня выставляет.
Я киваю. До встречи через четыре дня.
– Я буду там.
Макс Тригер сказал мне, что закон средних чисел гласит, что станет лучше. Может быть, парень был прав. Я поднимаю взгляд и молча благодарю его.
На улице Пабло обнимает меня за плечи.
– Нужно отпраздновать твою победу, Хесс.
– Как?
Пабло широко улыбается, словно знает, что мне это не понравится.
– В пятницу вечером мы идем на вечеринку. Даже не пытайся спорить, потому что я не приму ответ «нет». Ты мне должен.
– А если я не отплачу? – спрашиваю я.
– То потеряешь команду из одного человека.
Четвертая глава
Далила
Девчачий вечер пятницы стал уже ритуалом. Иногда мои друзья идут на сальсу в городе или в кино. Иногда мы просто гуляем и балуем себя спа-процедурами.
Мы с моей подругой Суной приехали в casa
[22] Деми час назад с лаком для ногтей и очищающими масками, которые купили онлайн. Родители Деми уехали на ночь в Монтеррей в свою «городскую» резиденцию, так что весь их дом в Панче теперь наш.
Деми и ее короткие волосы с розовыми прядями – просто linda
[23]. Она смешная и всегда счастливая. Мне нравится проводить с ней время, потому что ее энтузиазм заразителен. Однажды вечером нам было скучно, и мы вломились на свадьбу в элитном поселке возле пляжа. В другой раз мы поехали в Мехико и разбили лагерь на две ночи, чтобы быть первыми среди желающих увидеть инаугурацию нашего президента.
Суна – подруга, которая сдерживает наши возмутительные идеи и порывы. Она консервативна и настоящий неврастеник, но мы с Деми считаем, что весело вытаскивать ее из зоны комфорта.
– Расскажи нам правду, Далила. Ты заинтересована в Рико больше, чем в друге? – спрашивает меня Деми.
