– Зато теперь знаете.
– Тогда, вас срочно, нужно влюбить в Эмили, – быстро проговорила Кэтрин.
– Думаю, уже слишком поздно. – Он поднялся.
– Почему? – Расстроено поинтересовалась Кэтрин, глядя на него снизу вверх.
– Потому что я, уже влюблён,– Ричард уложил шокированную Кэтрин в постель и укрыл одеялом. Хотел уйти, но она схватила его за рукав.
– Тогда зачем, вы выбрали Эмили себе в жёны, если любите другую? – она снова села.
– Давайте сегодня, вы ляжете спать, а завтра, мы с вами поговорим.
– Нет, я хочу знать, – настаивала она.
– Ладно, – он сел возле неё на кровать. Кэтрин так же уселась поудобнее, готовая слушать. – Когда приехала мисс Либерти, моё сердце было свободно, как ветер в поле. – Ничего не подозревающая девушка внимательно слушала Ричарда. – Влюбился я, гораздо позже, – он наблюдал, как Кэтрин сморщила лоб, в раздумьях. – В прекрасную девушку, которая не боится ничего и никого в этом мире. Она покорила моё сердце, своим упрямством, – говорил медленно, отчеканивая каждое слово, – Обострённым чувством справедливости, – перечислял он, её достоинства, – неумением усидеть на месте, а самое главное, – улыбнулся граф. – Меня покорили, её очки.
Кэтрин выпрямилась, глянула на свои очки, лежащие на тумбочке.
– Нет, не эти,– спокойно сказал Ричард проследив за её взглядом, – Меня покорили, ваши старые очки.
Не в силах ничего ответить девушка лишь молча смотрела на него, понимая что граф Ливингстон, только что признался ей в любви. Сердце бешено забилось, в радостном созвучии стремясь обрести счастье. Но разум кричал. Нет!
Ричард протянул руку и нежно коснулся щеки девушки, – Ложитесь спать мисс Уилсолн, утром поговорим. Она послушно легла и даже не сопротивлялась, когда Ричард укрывал её одеялом. Слишком шокированная чтобы спорить. Да и о чём спорить, что вообще можно сказать в такой ситуации? Остаётся надеяться, что к утру она всё забудет, иначе как дальше жить, Кэтрин не знала…
***
– Вот вы где, – Кэтрин обернулась, в дверях стоял Ричард. Она глянула на него и быстро отвернулась, изо всех сил стараясь показать равнодушие. С выпрыгивающим из груди сердцем, продолжала рассматривать портрет в фамильной галерее Оулдридж-холла.
Наблюдая как она себя ведёт, на протяжении трёх последних дней, с того момента как они покинули гостеприимную чету Портер, вернее даже раньше, ещё на утро, после их разговора, он заметил отчуждённость сквозившую в поведении девушки. Это свидетельствовало о том, что она прекрасно всё помнит. А эта вежливая учтивость, это ничто иное как всего лишь маска, за которой пряталась девушка.
Всё это время Кэтрин избегала смотреть не только на графа, но и даже просто в его сторону. Она поставила запрет, а всё её стремление на данный момент было, это отбыть эти обещанные её светлости дни, и уехать. Покинуть поскорее это место и было бы не плохо, чтобы и сам город тоже. Вернуться на родной остров, оставив позади Мэриэн Уилсолн, графа Ливингстона и все эти ужасные мысли, разрывающие её бедную голову, и убивающие в ней, обычную, бесстрашную, всегда весёлую и неунывающую Кэтрин Ронвелл. Впервые за всю жизнь, Кэтрин бежит, она сбегает от графа, вот уже несколько дней, не желая ненужного разговора, который казалось, повис в воздухе. Она сбегает от «себя», боясь даже задуматься о том, чего в действительности хотела бы сама она.
Кэтрин кардинально поменяла своё поведение, если его сиятельство сказал, что полюбил её, за её смелость, упрямство, не умение усидеть на месте, значит, она станет спокойной и покладистой, отвечая лишь кратко и по существу. А сейчас, она уже успела отругать себя мысленно, за то, что поддалась любопытству, рискнув прийти сюда. И как оказалось, поставив под угрозу своё уединение.
– Мисс Уилсолн, – обратился он к ней, закрыв за собой дверь. – Я искал вас, – он приблизился к девушке, став в метре от неё, опёрся плечом о стену, скрестил руки на груди, наблюдая за невозмутимым профилем девушки. За эти дни, он так соскучился, по её высказываниям, по яростным испепеляющим взглядам.
– Вы могли передать через прислугу, что именно вам надобно, – спокойно ответила Кэтрин, перейдя к другому портрету и застыла. На старинном холсте, изображён Ричард-Брайен, он смотрел на неё тем же, до боли знакомым взглядом. Казалось они похожи, как две капли воды. Кэтрин ощутила, как по позвоночнику пробежал холодок. Герцогиня говорила правду, складывалось впечатление, что и на холсте, и рядом стоящий, это один и тот же человек.
Ричард обошёл Кэтрин и стал у картины, дав возможность ей в полной мере оценить всё сходство с предком.
– Елена всегда твердит, что мы с ним одинаковые и не только внешне, – заговорил он, – Прилепила ко мне, какой-то долг перед предками, мол это последняя попытка Оулдриджей возродиться. Ума не приложу, что именно она имеет в виду? – спокойно договорил он.
– Ваше сходство, слишком очевидно, – ответила Кэтрин.
Небольшая надежда поселилась в сердце графа, «Она заговорила, это огромное достижение».
– Да но, тем не менее, я Ливингстон, – боясь спугнуть, он продолжал разговор, о предках. – И при всём моём желании, не смогу никого и ничего возродить. – Он указал на портрет.
– И тем не менее, – Она продолжила, глядя на холст, – вы не можете отрицать, что в вас, – Кэтрин сделала паузу и перевела взгляд на него, – преобладает наследие Оулдридж.
– К чему вы ведёте? – уже более серьёзно спросил он.
– К тому, – Кэтрин вложила в свои слова, всю серьёзность своих намерений, объяснить ему важность венчания, – Что для вашей бабушки, важно чтобы церемония вашего венчания прошла именно в этой, церкви. На территории поместья её предков, тем более что с одним из них, вы похожи как две капли. – Она повернулась и направилась к двери.
– Сколько ещё времени, вы будете делать вид, что ничего не помните? – Ричард, спросил о том, что беспокоило его гораздо больше, чем возможные домыслы о предках.
Кэтрин остановилась, в ту минуту её разум граничил с разрываемым сумасшествием. Словно разделив девушку на две личности, одна не решается, да что там скрывать, не желает уходить, в то время как другая её половина, не только ненавидит себя, за эту слабость, но и «кричит», заставляя уйти, даже не оборачиваясь.
– Не понимаю о чём вы, – Кэтрин взялась за ручку двери, но Ричард не позволил открыть её, придержав рукой, из-за спины девушки. Кэтрин почувствовала его горячее дыхание у себя над ухом. Это было слишком волнительно и страшно, страшно обернувшись увидеть в его глазах то, о чём возможно другая на её месте, мечтала бы. Она до жути боялась потерять контроль над своим разумом, а сердце…
А сердце, Кэтрин старалась не слушать, заглушая его единственно важным и значимым для неё. «Это жених моей подруги», твердила она себе мысленно.
– Вам не говорили, что врать не хорошо? – прошептал он соблазнительно тихо. Сердце и дыхание девушки участились, ноги стали ватные и совершенно отказывались её слушаться.
