– Я вижу, пребывание здесь Кэтрин, пошло ей на пользу, – Ноэль отошёл от окна, где последние несколько минут, наблюдал за резвившейся сестрой, вместе с Кейт и Джорджем. – Об этом свидетельствует искренняя улыбка на её лице.
– Надеюсь, – проговорила Шеридан, с толикой сомнения. – Возможно, стоит ей вернуться в то окружение и всё вернётся тоже. Мы же не знаем, что именно произошло.
– Я этого и боюсь, – маркиз задумчиво посмотрел в сторону окна.
Пока Ноэль был в Лондоне, нанёс визит графу Ливингстон, ему было необходимо узнать, что творится с его сестрой. Но, нанёс визит, это громко сказано, как оказалось, граф никого не принимает, по крайней мере, так ему поведала его мать, Оливия Ливингстон. А ещё через неделю, Ноэль имел честь видеть того за игрой в покер, изрядно набирающимся виски. Ещё позднее, он стал свидетелем потасовки, которую затеял сам Ливингстон. Ноэль тогда был лишь сторонним наблюдателем, но подумал, что тот играет с огнём, рискуя в один прекрасный день, покинуть это заведение как минимум, с поломанным носом, как максимум с пробитым черепом.
В общем, красоты или ясности, это не прибавило. Поэтому сейчас, наблюдая радостную улыбку на лице сестры, Ноэль также испытывал радость и облегчение. Хотя, коварные страхи и подкрадывались, не вернётся ли всё на круги своя, после их возвращения. Как и предположила Шеридан…
***
Седьмого дня, после возвращения из Бломфирд-холла, Кэтрин спокойно разливала чай в библиотеке, графини Хоксуорт.
Каландра затеяла грандиозный приём, в честь дня рождения своего мужа, а Кэтрин соответственно, всецело ей помогала.
– Так, Эристон последний, – бормотала себе под нос графиня, перепроверяя список приглашённых. – С герцогами всё, теперь графы, – Она отложила один лист и взяла другой. – Хорошо, а Оллфорда внёс? – спросила она глядя на супруга.
– Прошу, дочитайте до конца.
– Хорошо, – Каландра продолжила изучение списка, – О Боже! – ужаснулась она, через несколько секунд.
Кэтрин машинально на неё посмотрела, «Что же могло, так напугать тетю Каландру».
– Вы с ума сошли?! – спросила она мужа, с совершенно серьёзным видом. – Зачем вы позвали его?!
– Кого именно? – усмехнулся граф, – может я и прожил с вами достаточно долго, но читать ваши мысли так и не научился.
Смерив супруга грозным взглядом она произнесла, – Ливингстона, кого же ещё.
Кэтрин чуть не выронила чашку, сердце забилось с удвоенной силой. Она аккуратно поставила фарфор на разнос.
– И что же с ним, не так? – спросил ничего непонимающий граф.
– А то, – Она посмотрела на Кэтрин. – О, кстати дорогая, налей и мне чашечку, ужасно пить хочется. – И продолжила, – Я не хочу, чтобы мой приём, был испорчен. Разве вы не слыхали, что граф Ливингстон, последнее время, как взбесился?
Прислушиваясь к разговору тёти Каландры, Кэтрин пыталась изо всех сил, взять себя в руки.
– Мне рассказывала наша горничная, её сестра работает у Ливингстона.
– О Господи, – взмолился граф, – опять сплетни.
– Это не сплетни, – обиженно произнесла графиня, – она говорила, что около двух месяцев назад, граф пил не просыхая. Не выходил из своей комнаты, а когда вышел, все стали его бояться, словно в него вселился сам дьявол.
– Ну, и что из этого, не сплетни?
– А ещё, он отменил свадьбу, – серьёзно ответила Каландра.
«Два месяца назад», мысли одна за другой проносились в голове девушки, «Пил не просыхая, сам дьявол, отменил свадьбу».
– Я думаю достаточно, для одной чашки, – Хью коснулся руки Кэтрин, пробудив её от мучительных мыслей.
– Вероятно, вы задумались. Но, думаю в неё больше не влезет, – он кивнул и Кэтрин в ужасе увидела, что натворила, даже не заметила когда наполнилась чашка, а она продолжает лить и лить в неё воду.
– Простите, – дрожащими руками поставила чайник на место.
– Ничего, – успокоил Хью, и перевёл взгляд на жену. – Вот видишь, что ты натворила, совсем напугала девушку.
– Нет, всё хорошо, я действительно просто задумалась, – она посмотрела на графиню, – Вы сказали, что граф Ливингстон отменил свадьбу?
– Ну да, хотя как отменил, ведь о ней никто особо и не знал.
– А из-за чего? – спросила девушка, боясь даже представить ответ.
Каландра переглянулась с мужем, – Горничная говорила, – продолжила та медленно, – что подслушала разговор графини с её светлостью, о каком-то затонувшем корабле. Мол, там погибла некая дама, в которую влюблён граф. Никак не могу вспомнить её имени, – она задумалась, – мисс Уитни или Уилни, точно не помню.
– Уилсолн, – проговорила девушка.
– Да, именно так, – сказала Каландра и замолчала, – А ты откуда знаешь?
– Я была с ней знакома, – ответила Кэтрин.
– О, это ужасно, – посочувствовала графиня.
Кэтрин поднялась, – Прошу прошения за чай. Я, наверное уже пойду.
– С тобой всё хорошо? – забеспокоилась Каландра. – Может тебе лучше остаться? – «Вероятнее всего, такое поведение Кэтрин связано, со знакомством с погибшей девушкой», решила для себя графиня.
– Всё хорошо, вам не о чем беспокоиться, – заверила девушка, – я лучше поеду домой.
Кэтрин ушла, оставив Хоксуортов в недоумении смотреть на дверь…
Примчавшись в Ронвелл-холл, девушка прямиком отправилась в библиотеку, не замечая никого и ничего. В голове постоянно звучали слова тёти Каландры. «Граф отменил свадьбу, он словно дьявол, корабль затонул, мисс Уилсолн погибла».
Закрыв за собой дверь, она на секунду замерла, сердце предчувствовало беду.
Кэтрин нашла огромную папку, в которую подшивалась вся газета. С трудом подняла эту увесистую груду бумаги, пестрившую различными новостями и принялась искать. Откинув приблизительно шестьдесят страниц, она принялась внимательно изучать, «колонку» за «колонкой», и нашла. Газета за пятое июля, большими буквами написано, название статьи, «Святая Мари потерпела крушение», а ниже сама статья, в которой говорилось, что в ночь на третье июля, корабль под названием «Святая Мари» затонул в водах Атлантики. Никто не выжил. Капитан корабля «Осбурн», Маркус Райен принял сигнал бедствия, с тонущего корабля, и спешил на помощь, но из-за сильного шторма, опоздал. А далее говорилось, что на шестое июля назначен день траура по погибшим.
Кэтрин закрыла глаза и простонала, – Что же я натворила. – Корила она себя, – Всё это время, он думал, что я умерла, – девушка поднялась и подошла к окну. – Нет, он думал, что умерла Мэриэн.
«Вы же знаете, что повеса влюбляется раз и навсегда», вспомнила она его слова. «Я имел неосторожность влюбиться», воспоминания посыпались одно за другим, «Кошмар, ад, слёзы и ненависть, отрицание и боль, а затем осознание. Я прошёл через всё», Кэтрин отчётливо слышала слова отца Бернарда, у себя в голове, словно он стоял рядом. «А потом, я отрёкся от всех», – О Господи, – прошептала Кэтрин глядя в темноту ночи. «Граф пил не просыхая, не выходил из своей комнаты, а когда вышел, все стали его бояться, словно в него вселился сам дьявол».
