Еле заметно повернув голову, смотрит на меня краем глаза и проводит по затылку мокрой ладонью.
Опомнившись, резко выхватываю из ящика два столовых ножа, которые с лязгом падают на кафельный пол, выскользнув из моих безмозглых пальцев.
— Чтоб тебя... — бормочу и взмахиваю руками, отскочив в сторону и врезавшись поясницей в столешницу.
Немцев без резких движений наклоняется над полом и собирает ножи один за одним. Выпрямившись, протягивает мне приборы, тихо замечая:
— Если собираешься ещё что-нибудь уронить, роняй, пока я здесь.
Его глаза заглядывают в мои, и теперь мне самой жизненно необходимо куда-нибудь их спрятать!
Забираю у него приборы, пробормотав:
— М-м-м… можешь быть свободен…
— Помочь с посудой?
Покосившись на обеденный стол, чувствую, как начинают полыхать щёки. Чувствую его взгляд на своём лице, а ещё чувствую его запах. По моим рукам бегут мурашки, и мне вдруг становится немного страшно, потому что я его совсем не знаю, но совершенно точно хочу узнать.
Боже, это плохая идея…
Отчего-то мне кажется, что этот урюк не совсем тот человек, с которым можно закрутить обыкновенный курортный роман… просто он так на меня смотрит, будто, если дам ему руку, он оттяпает её по самый локоть.
Возможно… я позволю ему сводить себя на свидание. Только возможно!
Отвернувшись, беру с подставки тарелку и несу к столу вместе с чистыми приборами и салфетками.
— Твои странные котлеты в холодильнике, — говорю, обернувшись и смерив его с головы до ног независимым взглядом.
Прикусив губу и поколебавшись секунду, ставлю чистую тарелку прямо напротив себя, потому что всё ещё планирую придерживаться плана, который гласит: “я ничего не помню, ничего не видела и вообще это была не я”.
Усевшись на место, принимается за свою особенную еду, по традиции глядя строго перед собой и не принимая участия в разговоре.
Очевидно, правило про глухоту и немоту за столом он усвоил в детстве на пять с плюсом!
Тоже пытаюсь поесть.
— Мы сегодня играем? — громко спрашивает Алекс, а я резко вскидываю глаза, потому что под столом моей босой стопы только что коснулась чужая туфля.
Смотрю на его дядюшку, но тот по-прежнему в своей тарелке.
— В душ только схожу, — отвечает он.
— Во что играете? — Вытягиваю под столом ноги, задевая прохладную ткань серых брюк.
Закусив губу, вижу, как дергается кадык нашего вегетарианца, а чёрные глаза перемещаются к моему лицу.
Чёрт…
Мы только что обозначили новые правила игры?
— В Мортал Комбат, — поясняет Алекс. — Это не для девчонок, мон шерри.
— Я тоже хочу… — хнычет Сеня, слизывая молочные усы и с мольбой глядя на мать.
— У тебя в девять отбой, и у меня сегодня тоже, — зевает Женя.
— Я не хочу спать! — возмущается самый маленький Немцев.
— Тебе это кажется… — отмахивается она.
— Мы тоже сыграем, — объявляю, хлопнув в ладоши.
Сегодня я… не хочу выходить из дома...
— То-ня… — вздыхает Алекс. — Я не бью женщин.
— А я не беру пленных, Алехандро, — усмехаюсь ему.
Глава 7
Прислушиваясь к прикроватной тумбочке, треплю полотенцем волосы. В тумбочке тишина. Все оставили меня в покое? Вот и прекрасно! Мне совсем не до реальной жизни.
Меня раздирает внутренний мандраж. Волнение и нетерпение. Букет, от которого очень жарко в совершенно прямом смысле.
— Спокойно, — велю себе, глядя в зеркало. — Он просто мужчина, а они такие козлы...
Как быстро я об этом позабыла. Сегодня что, день помутнений рассудка?
Выдохнув, хладнокровно собираю сырые спутанные волосы в пучок на затылке и кручу перед зеркалом головой.
Вот и отлично. Если парню нужна девушка, он примет её любой. Даже нечёсаной, в домашних шортах и в растянутой футболке!
Уже почти половина десятого вечера.
Пожевав губу, лезу в косметичку. Откопав на самом дне тщательно запрятанный от сестры флакончик селективных духов, торопливо наношу их за ушами. Решаю не усердствовать, потому что знаю, какой эффект они производят на окружающих даже в маленьких количествах.
Завязав футболку в узел на животе, бросаю в умывальнике вывернутую наизнанку косметичку и выхожу из комнаты.
Уже на лестнице понимаю, что я забыла надеть носки!
Да что же это?
Плюнув, сбегаю вниз и резко торможу на повороте, потому что дверь рядом с санузлом распахивается и оттуда вываливается хмурый Немцев, на ходу надевая футболку и затягивая шнурки на поясе шорт.
Босой. С его волос капает вода.
Не оглядываясь и не сбавляя скорости, скрывается в проходе между коридором и кухней. И выглядит это так, будто он мог бы по дороге снести пару дверей, если бы они ему мешали.
Припав спиной к стене, перевожу дыхание и смотрю в потолок, слушая его тяжёлые шаги за стеной и улыбаясь.
Боже, какая спешка…
Кто бы мог подумать.
Выждав несколько секунд и придав лицу скучающее выражение, иду следом.
В гостиной приглушённый свет и гора диванных подушек на полу перед огромной плазмой. Адель и Алекс ожесточённо спорят, перепрыгивая с русского на английский. Фёдор Немцев сидит на диване, положив локти на колени и юзая беспроводной джойстик, настраивая консоль.
У него на носу очки в тонкой полупрозрачной оправе, что становится для меня полной неожиданностью, хоть я уже и так знаю о том, что у него проблемы со зрением!
Эти очки на его лице смотрятся ни так и ни эдак, но меня это всё равно кольнуло. Не успеваю даже понять, чем именно, потому что он вскидывает в мою сторону голову и так усиленно тянет носом воздух, что раздуваются его не очень пропорциональные ноздри.
Селективная парфюмерия — это совсем не шутки, кажется, теперь он тоже в курсе.
— Бона сера, — взмахиваю рукой и плавно виляю бёдрами, подходя к дивану.
Мне нравится его дразнить! Теперь. Вернее, уже.
Поёрзав, следит за мной через стёкла очков.
Усаживаюсь рядом, положив между нами подушку. Откинувшись на мягкую спинку, поджимаю под себя ноги и стараюсь не показать волнения.
Федя протягивает мне джойстик, спрашивая:
— Играла раньше?
— Пару раз… — пожимаю плечом, забирая джойстик из его руки.
— Я настроил чувствительность, если не подойдёт, скажи, — говорит, поднимая с пола свой, и смотрит на экран, где грузится игра.
