— Правильный ответ! — бросаю ему в лицо.
— Я должен давать правильные? — бормочет он.
— Какие захочешь, — отрезаю я, задирая его свитер.
Подавшись вперед, целую плоский живот рядом с пупком. Кусаю, провожу по теплой коже языком и опять сжимаю его через трусы, становясь кошмарно мокрой от этого. Слышу приглушённый стон над своей головой, меня саму начинает потряхивать. Тяну его кофту вверх, и он помогает мне, приподнявшись и вытянув руки. Мои соски задевают его голую грудь, а когда его голова выныривает из-под свитера, смотрим друг на друга, тяжело дыша.
Вцепившись в его бёдра, прижимаюсь к его приоткрытым губам своими. Его рука вмиг сжимает мою талию. Простонав вместе со мной, припечатывает меня к себе, ныряя в мой рот языком. Теряю сознание, встречая его язык своим. По его телу проходит дрожь и перекидывается на моё...
— Трогать нельзя... — хриплю я ему в губы.
Пошатываясь, упираюсь ладонями в его грудь. Его губы следуют за моими, а захват на моей талии становится ещё крепче.
— Руки… — жадно смотрю на загорелый голый торс, толкая его назад.
Рухнув на диван, смотрит на меня исподлобья, тяжело дыша. Головка его члена выглядывает из-под резинки трусов. Смотрю на неё, облизываясь. Никогда не была фанаткой минета, но хочу попробовать Федю. Он такой возбуждающе твёрдый, что между моих ног сжимаются все мышцы до единой!
— Что ты подумал, когда увидел меня в первый раз? — еле ворочая языком, возвращаюсь к его лицу.
Я такой возмутительно мокрой не была никогда в жизни.
— Ни хера приличного, — сипит он, а потом просит: — Потрогай свою грудь.
Мои руки как по команде ложатся на недоеденицу и сжимают её. Прогибаюсь в спине, сгребая себя ладонями. С губ срывается стон, потому что я оказываюсь невозможно чувствительной везде!
Рука Феди молниеносно оказывает в его трусах.
Кажется, у меня сейчас случится оргазм...
— Сожми… сильнее, — скользнув языком по своей нижней губе, велит он.
Вместо этого я ныряю одной рукой в свои трусики, надавливая пальцами на чувствительную плоть, и хнычу, двигая бёдрами.
Ноздри Немцева раздуваются от шумного вдоха, которым он затягивает в себя кислород. Отодвинув боксеры, сжимает в кулаке свою эрекцию и начинает двигать рукой вверх-вниз.
Мамочки…
Концентрироваться на собственных мыслях получается через раз. Они пляшут в голове как бесы. Но у меня ещё чёртова куча вопросов! О чём мы вообще разговаривали?
Моё бельё такое прозрачное, что Феде отлично видно всё, что вытворяют мои пальцы.
Это самое безумное, что я когда-либо делала с парнем.
— М-м-м… — Развожу колени шире, опуская одну руку на пол позади себя.
Ещё чуть-чуть, и всё...
— На хер… — рычит Немцев, подскакивая и дёргая меня на себя.
Скатывается с дивана и наваливается сверху, придавив мои запястья к полу. Впивается в мой рот своим, жадно присасывается к шее, раскачиваясь между моих ног в сумасводящем ритме.
— Феденька... — хнычу, двигая бёдрами под ним.
Выпустив мои руки, сжимает ладонью грудь. Костяшками пальцев проводит по моей микро-татушке.
Потираюсь о его член, выгибаясь и извиваясь. Я сейчас взорвусь. Мамочки...
— Ф-е-е-едя-я-я...
— Блдь… сейчас… — Возится он, раздирая мои “Провокаторы” пополам!
Одновременно толкается в меня членом и опускает голову к моим возбуждённо торчащим соскам.
Вскрикиваю, впиваясь пальцами в его волосы.
Рычит и проводит по ним языком. Толкается в меня ещё раз, сразу беря какой-то бешеный темп, от которого я кончаю через миллисекунду.
Меня замыкает и свет гаснет.
Федя стонет надо мной, вколачиваясь в моё взбесившееся тело. До того момента, пока сам не замирает. Кончает с тихим рычанием, вжав мои бёдра своими в пол. Цепляюсь за него, потому что потеряла любые ориентиры в пространстве и времени. Через моё тело проходят и проходят импульсы, и я не понимаю: то ли умираю, то ли наоборот!
Через вечность начинаю различать что-то вокруг: жёсткий пол под собой, тяжёлое горячее тело сверху, прерывистое дыхание у своего виска. Запахи. Запах секса и Феди. Наши соприкасающиеся животы. Его. Внутри и вокруг себя. Мягкие волоски у него в паху и внизу живота. Его колотящееся сердце.
Сглатываю, пытаясь смочить высохшее горло, и дрожащим голосом сиплю:
— Немцев… что это было?
Его нос вдыхает и выдыхает воздух, щекоча мой влажный висок. Сделав три медленных глубоких вдоха, так же сипло предполагает:
— Интервью?
Глава 19
Просыпаюсь оттого, что одной стороне моего тела холодно, а второй жарко. Ощущение такое, будто мои бедро, грудь и правую руку засунули в печку. Первое же движение заставляет тихо захныкать. Каждую мышцу в теле покалывает и щиплет, а внутренняя поверхность бёдер вообще горит огнем. Я не удивлюсь, если обнаружу у себя между ног мозоль.
— Чёрт… — бормочу, приподнимая голову и щуря глаза.
Из окна от пола до потолка в комнату сочится серый свет. Мы не задернули шторы, хотя они тут есть. Тяжёлые и дорогущие.
Который час?
Снова роняю голову на плечо Феди, пытаясь проморгаться.
Хозяин этих безумных квадратных метров не шевелится и на первый взгляд не дышит, но его кожа подо мной такая горячая и пахнет божественно возбуждающе…
О нет…
Хватит… На сегодня.
За прошедшую ночь мы занимались сексом трижды. И каждый раз это было как чёртов гормональный взрыв. В третий раз это вообще произошло случайно. Кажется, я наполовину спала. И он тоже. Я просто пошевелилась, и он пошевелился в ответ. А уже через секунду: я на спине, он сверху.
Подтягиваю одной рукой сползающее с нас одеяло, снова разлепляя глаза и накрывая вместе с собой подкачанную голую задницу Феди и поясницу с ярко выраженной границей густого загара.
Улыбаюсь, кусая губу.
Главная новость на сегодня — Немцев спит так, будто здесь один: распластавшись на животе поперек кровати и сгребя руками обе подушки. Мне же предложено сиротливо жаться к нему там, где найду себе место. Не представляю, как он с такими повадками вообще умудрялся существовать в доме своего старшего брата. Даже если не брать в расчёт его монашескую кровать, мне кажется… для него в том доме было слишком людно.
Зачем он вообще туда поехал?
Согнув ногу в колене, прохожусь стопой по его голени, а пальцами руки щекочу рёбра и каменный бок.
За этим не следует никакой реакции, поэтому я выползаю из-под одеяла и ставлю ноги на ледяной пол, пытаясь припомнить, где находится моя одежда. Хоть что-то из неё! Осматривая комнату, вспоминаю о печальной участи своих трусов...
