Поднеся телефон к терминалу, расплачиваюсь за то, что есть. Пожелав блондинке хорошего дня, обхватываю пальцами макушку Тыквы, разворачивая вертлявую голову к выходу, одновременно придавая ускорения.
Хихикает, пытаясь стряхнуть мою руку.
- А какая она, Москва?
- Масштабная, - даю приблизительный ответ, толкая рукой дверь и пропуская её вперёд.
- Это как? - хмурится супер любознательная младшая Евдокимова.
- С большим охватом территории, - на ходу разворачиваю чупа-чупс и закладываю себе за щеку.
- Какой территории?..
Надеюсь мне никогда не придется отвечать на вопрос, откуда берутся дети или что такое секс.
Развернув второй чупа-чупс, предлагаю своей мелкой собеседнице сделать рекламную паузу. Это работает.
Из окна моей машины свисает тонкая расслабленная рука.
Улыбаюсь, щурясь от солнца.
Открыв для Тыквы заднюю пассажирскую дверь, дожидаюсь, пока усядется на свой бустер. Поставив пакет на сиденье рядом, пристегиваю её и проверяя все ли нормально. Подергав за рыжую нарядную кудряшку, выбираюсь наружу. Опять хихикает, изворачиваясь.
Заняв своё место, оцениваю обстановку, повернув голову. Голубые глаза под растрепанной бело-рыжей челкой смотрят на меня с претензией. Уже два часа едем, а я всё в немилости.
- Водички? - спрашиваю, выгибая брови.
Демонстративно фыркнув, Алевтина отворачивается к открытому окну. Смотрю на полупрозрачную шею и плечи, присыпанные веснушками. Два дня назад чилились на даче вместе с моими родителями и её матерью.
Это была прощальная вечеринка, на которой наши матери так закинулись домашним вином, что пришлось её мать там на даче и оставить. Под чутким руководством моего трезвого отца. После первого бутылки женщины моментально нашли контакт и общие темы для разговора.
Алевтина и солнце - это ни хрена не лучшие друзья. У неё задница обгорела так, что я боялся до неё дотронуться, хотя три долбаных раза попросил надеть свою футболку.
Опершись локтем о бардачок, тянусь к ней и целую плечо, балдея от тонкого аромата её духов вперемешку с запахом кожи.
Упрямо смотрит в окно, поведя плечом. На шее проступают мурашки. Тянусь еще ближе и целую щеку, задев носом уголок губ.
- Ремень пристегни.
Вздрагивает, закрывая глаза и буркая:
- Он мне пальцы отгрызет.
- Ага. Прям Годзилла, - киваю я.
- Это она, мам! - возмущенный возглас с заднего сидения.
- Еще лучше… ой...
- Тяв-тяв.
- Расслабься, малыш, - прошу, почесав ухо сидящего на её коленях щенка Джек-рассела.
По-моему, идеальный для нас вариант. Мой запоздалый подарок на шестилетие Тыковке. Золотой подарок Алевтины болтается на ее запястье, в ушах, на шее и в пупке.
Мои пальцы облизывает шершавый язык.
- Я не буду с ней гулять… твои арендаторы в курсе, что у тебя собака?
- На, - подношу к поджатым малиновым губам чупа-чупс и вкрадчиво советую, задевая свои губами ее ухо. - Пососи.
Повернув голову, выхватывает у меня леденец. Смотрю в её глаза, нагло усмехаясь. Сверкнув своими, заглатывает сладкую штуку так, что у меня сводит яйца.
Первый раз в жизни возвращаюсь из дома в машине, набитой детьми, собаками, чемоданами и ящиком помидор. Чувство полной удовлетворенности жизнью кроет с головой.
- Выгуливать будем по очереди, - предлагаю компромисс, выпрямляясь и пристёгивая ремень.
- Ее зовут Матрица! - довольно заявляет мелкая.
- Да хоть Кибернетика, - сосет Аля чупа-чупс, глядя на свои колени.
Не смотря на ворчание, поглаживает собаку кончиками пальцев по короткой шерсти, будто и правда за них опасаясь.
Улыбаюсь, поймав её взгляд своим. Царевна Несмеяна улыбается в ответ, бормоча:
- Поехали уже.
- Пристегнись, - напоминаю, осматриваясь в зеркала.
Кладу руки на руль и выезжаю с заправки.
- Слав? - слышу сзади.
- М-м-м?
- А ты маму любишь?
- Ага.
- А женишься на ней?
Поймав вопросительно-насмешливый взгляд Алевтины, отвечаю:
- Определённо.
Конец
