Для России встреча в Биржах значила многое. Петру I удалось укрепить русско-саксонский союз (Северный союз возрождался) и согласовать план военных действий против Швеции на ближайшее время. Успеху союзных переговоров способствовала и международная обстановка. Вспыхнувшая Война за испанское наследство 1701–1713 годов исключала вмешательство заинтересованных западноевропейских государств (прежде всего Англии) в Северную войну. По этому поводу Петр I писал Ф.М. Апраксину: «Война общая началась, дай, боже, чтобы протенулась: хуже не будет нам».
Поскольку король Карл ХII на время словно «забыл» о «разбитой им» России, пребывая в польских землях и Саксонии, Петр I развернул кипучую деятельность по восстановлению боеспособности созданной им регулярной армии. Он сразу же взялся за восстановление ее артиллерии, для чего требовалось увеличить производство орудий. Требовалось много металла (прежде всего меди), и в силу этого был издан царский указ собрать часть колоколов со всего государства с «знатных городов от церквей и монастырей для делания пушек и мортир». Вопреки сложившемуся мнению, колокола с колоколен снимались далеко не все.
Особым рвением «сбора колоколов» отличался глава Сибирского приказа думный дьяк Андрей Виниус, получивший после сражения под Нарвой звание «надзирателя артиллерии». Он, среди прочего, предложил царю даже снять медную кровлю с кремлевских дворцов, а их покрыть «добрым луженым железом, будет красовато и прочно».
Уже к июлю 1701 года было собрано колокольной меди около 90 тысяч пудов, которую завезли в Москву. До конца года удалось отлить 243 пушки, 12 мортир и 13 гаубиц, на что ушло 8 тысяч пудов меди. В Петровскую эпоху орудия (в документах они назывались медными) отливались из так называемого артиллерийского металла: 100 частей меди и 12 частей олова. Олова, как добавки к меди, не хватало. В течение следующего 1702 года на московском Пушечном дворе было отлито 130 новых орудий. Всего же в Москве за 1700–1708 годы было отлито 1006 артиллерийских орудий.
Первые партии полковых и полевых орудий-«новоделов», доставленные в действующие войска, позволяли перейти к активным действиям. Теперь в полевом бою и пехота, и драгунская кавалерия могли получить огневую поддержку артиллерии. Царь Петр I строго следил за тем, как «бог войны» восстанавливает свою силу.
Одновременно шло укрепление северо-западных государственных границ. Армейские войска из-под Нарвы сосредотачивались в Новгороде. Сюда же направлялись полки, не поспевшие к сражению. Командующим «новгородским войском» был назначен генерал А.И. Репнин. Ему же поручалось привести в должный порядок войска, отступавшие от Нарвы. Это не касалось только полков гвардии – Преображенского и Семеновского. Они получили лишь пополнение.
Другому петровскому сподвижнику – Б.П. Шереметеву – было приказано с полками московского и новгородского поместного ополчения и отрядами малороссийских казаков (7200 человек) сосредоточиться в районе городов Пскова и Гдова, у Печерского монастыря и «выведывать» о всех неприятельских намерениях со стороны Эстляндии и Лифляндии.
Петр I спустя всего две с лишним недели после поражения под Нарвой потребовал от армейского генералитета перейти к активным действиям в приграничье. Еще 5 декабря 1700 года он отдал осторожному боярину Шереметеву следующий указ: «Иттить вдаль для лучшего вреда неприятелю. Да и отговариваться нечем, понеже людей довольно, также реки и болота замерзли, неприятелю невозможно захватить. О чем паки пишу: не чини отговорки ничем».
Большие фортификационные работы (широко использовался труд людей воинских) велись по укреплению приграничного Печерского монастыря, который закрывал собой путь к Пскову. В нем находилось 77 разнокалиберных орудий, а гарнизон состоял из 2,5 тысяч человек. Копались рвы, ставили крепкие палисады с бойницами, была заложена батарея.
По царскому повелению укреплялся древний город Псков. В течение лета 1701 года его старинная крепость была приведена в боевую готовность. Вновь возводимые укрепления состояли из земляного вала, прикрывавшего старинные каменные стены, земляных бастионов перед каменными башнями и из отдельных батарей (батарейных позиций). В Псковскую крепость было отправлено 40 пушек и достаточное количество зарядов к ним.
Помимо приграничных Пскова и Печорского монастыря сильные гарнизоны находились в Гдове, Ладоге, Олонце. К концу года на прикрытии северо-западной границы находилось 42 тысячи войск русской армии, то есть ее основные силы.
По царскому указу большие работы были проведены по укреплению Архангельска – единственных морских ворот России. Для защиты города началось строительство крепости (в 15 километрах от Архангельска) на реке Малой Двинке. Принимались меры по отражению ожидавшегося нападения шведов. В море не выпускались промысловые суда, с острова Мудьюг (Мудьюжского) были сняты лоцманы, которые в обычное время выезжали к приходящим в Двину иноземным судам. Для защиты корабельного фарватера у строящейся крепости было выделено 400 воинских людей, а на берегу Двинки построены четыре батареи (по 5 пушек и 100 человек в каждой) и расставлены наблюдательные посты, которые в светлое время дня «стерегли реку».
К защите от вражеского нашествия готовился весь Русский Север. В мае 1701 года из Москвы в Холмогоры прибыли 620 стрельцов. В Сумский и Кемский остроги было послано 300 ратных людей. Местные власти готовились собирать ратников ополчения.
Шведы в самом начале Великой Северной войны вознамерились лишить Россию ее единственного морского порта – Архангельска на Беломорье. Король Карл XII задумал сделать Архангельск досягаемым для действий своего военного флота, господствовавшего в водах Балтики. Он решил «сжечь город, корабли, верфи и запасы» и тем самым парализовать морскую торговлю России с Европой. Вокруг Скандинавии была послана экспедиционная эскадра из семи вымпелов – 5 фрегатов и 2 яхт с морскими солдатами на борту. На кораблях находилось «всех людей с 1000». Шведы знали, что русских военных судов в Белом море они не встретят.
О том, что готовится нападение на город-порт Архангельск, в Москве стало известно в июне 1701 года, когда пришло известие из Копенгагена от русского посла А.П. Измайлова. Его о посылке шведами эскадры в Белое море известил посланник в Гааге А.А. Матвеев, который узнал, что шведы в Гельсингфорсе искали опытных лоцманов, бывавших в Архангельске.
Об угрозе нападения Петр I незамедлительно известил архангельского воеводу князя А.П. Прозоровского. В царской грамоте писалось: «И повелено оною грамотою о тех неприятельских замыслах ведать, и велеть на Двине и во Двинском уезде иметь великое опасение и осторожность всегда, а наипаче в нынешнее летнее время; и поставить на морских островах скрытым образом, в пристойных местах, служивых людей… для надзирания…»
В июне 1701 года шведская эскадра под командованием капитана К.Х. Леве вошла в Белое море. Здесь эскадра разделилась: два фрегата и яхта стали разорять небольшие по числу дворов приморские селения и совершили безуспешное нападение на Соловецкий монастырь, расположенный на одноименном архипелаге. Три фрегата и яхта под флагами нейтральных стран (английскими и голландскими) взяли курс к устью реки Северная Двина.
