Тревожиться было от чего. Исакча с ее единственным мостом через Дунай находилась совсем близко от Браилова, и большого гарнизона в ней не было. То есть русская драгунская кавалерия легко могла лишить турок возможности отступления, ухода за Дунай. И она же могла прийти к месту неоконченного – прерванного сражения, оказавшись в ближнем тылу армии Оттоманской Порты.
Великий визирь не ведал о том, знают или не знают в русском лагере о браиловской победе. Ведь гонцов и депеш могло быть несколько. Но Балтаджи Мегмет-паша волновался зря: Петр I не знал о взятии крепости Браилов. Иначе позиция русской стороны на переговорах о мире была бы совсем иной, и заключенный договор не смотрелся бы таким тяжелым для России.
Великий визирь, ко всему прочему, видел положение своей армии лучше, чем противник. В ней с каждым днем росли небоевые потери. Иностранцы, состоявшие с начала войны при главнокомандующем султана, свидетельствовали следующее: «Во время пребывания турок на Дунае среди войск свирепствовала дизентерия и ежедневно умирало 300 или 400 человек».
Переговоры шли весь день 11 июля. Великий визирь во всем советовался со своими «пашами и офицерами». С русской стороны их вел подканцлер П.П. Шафиров. Мирный договор был подписан на следующий день. Русская армия получала беспрепятственный выход с территории Дунайских княжеств, подвластных Турции.
Турции возвращался Азов с его окрестностями (он был отдан только несколько лет спустя с полностью разрушенными укреплениями). Срывались недавно построенные крепости – Таганрог, Каменный Затон и Самара. Артиллерия Каменного Затона оставлялась туркам. Кроме того, русская сторона обязывалась «отнять руки» от донского казачества и запорожцев, то есть не поддерживать их.
Россия обязывалась не вмешиваться в дела Польши (Турция претендовала на часть ее территории), не держать в ней свои войска и допускала свободный проезд короля Карла ХII в Швецию. Он приносил султанским властям немало хлопот своими требованиями, и потому великий визирь нашел случай отправить его домой.
В тот же день русская армия покинула свой лагерь на берегах Прута. Через реку она перешла 17-го числа и вскоре вышла из Молдавии. С русскими уходили со своей семьей господарь Димитрий Кантемир, близкие ему люди, которых царь Петр I наотрез отказался выдать османам на расправу. Тем пришлось, пусть и не сразу, отступиться от такого требования на шедших переговорах.
По условиям мира турецкая сторона снабдила русскую армию провиантом. Великий визирь прислал 1200 повозок с хлебом и рисом, а также одну тысячу «ок» (ок – 3 фунта) кофе. Продовольствия было поставлено из расчета на одиннадцать дней пути. Турки и крымчаки препятствий движению русских войск в российские пределы не чинили.
Генерал граф Станислав Понятовский писал в Варшаву королю Станиславу I (Лещинскому) о том, как турки провожали по заключении мира русскую армию: «Царь Петр вышел… из своего лагеря со всеми знаками почета, снабженный своими новыми друзьями всем, чего ему недоставало для пропитания своей расстроенной армии».
…Прутский поход 1711 года завершился неудачей для русской армии, но назвать его военным поражением нельзя. Петр I находился на берегах Прута действительно в тяжелом, но не в самом безвыходном положении. Боевой дух его войск был высок, чему есть немало свидетельств, а эталоном их профессиональной выучки являлась Полтавская виктория.
Но, с другой стороны, Прутский поход обернулся для полевой русской армии немалыми потерями в людях. Эти потери составили немалую цифру – 27 285 человек, из которых боевых было только 4800 человек. Остальные умерли от болезней, голода и жажды. Армия выступила в поход, имея провианта в действительности всего на восемь дней.
Итогом Прутского похода Петра I стало то, что Османская империя малой кровью возвратила себе Азов и земли в устьях Дона и Днепра. Она вновь отрезала Русское государство от Азовского и Черного морей. Но Россия сумела сохранить полевую армию, ходившую походом в Дунайские княжества Молдавию и Валахию и столь необходимую для победного завершения Северной войны.
К чести Петра I, он постарался разобраться в причинах неудач военного предприятия. Одной из главных причин поражения на берегах Прута виделось поведение наемных иноземных офицеров, подчас не выполнявших боевые приказы, исходившие от самого царя. Государь, возвратившись из похода домой, сразу же принял хирургические меры для оздоровления командного состава русской армии: с российской службы были уволены 12 генералов, 14 полковников, 22 подполковника и 150 капитанов из числа иностранцев. Многие из них прибыли в Россию с блестящими рекомендациями. Их армейские должности заняли русские офицеры, хорошо зарекомендовавшие себя в боевых действиях.
События на берегах Прута стали лишь страницей в военной биографии Петра Великого. И страницей истории в ходе длительной Северной войны. Если Россия и пошла на определенные территориальные уступки Оттоманской Порте, то за выход в Балтику и сокрушение сильной Швеции это была, вне всякого сомнения, во всех отношениях небольшая плата. Пройдет непродолжительное время, и русский Андреевский флаг снова появится на Азовском и Черном морях.
Глава 10
Россия вновь обретает союзников. Голштиния и Померания. Война в Финляндии. Победы на реке Пелкина и при Лаппола
Полтавская битва резко изменила международную ситуацию в ходе идущей Великой Северной войны. Все началось с того, что 18-тысячный шведский корпус генерал-майора Э.Д. фон Крассау (Красов), стоявший в Польше, отступил в Померанию. Союзники по Северному союзу понимали важность его разгрома: в таком случае у Швеции серьезных воинских сил на южных берегах Балтики не оставалось. Но в таком случае расширялись границы театра войны, против чего были державы так называемого Великого союза – Англия, Голландия и Австрия. В борьбу вступила дипломатия.
20 марта 1710 года в голландской Гааге был подписан трактат о северном нейтралитете. Участники Северного союза обязывались не отзывать свои войска, находившиеся на службе Великого союза, и не предпринимать наступательных действий против корпуса Крассау. Со своей стороны, Англия, Голландия и Австрия давали гарантию, что шведский корпус Стокгольмом численно увеличен не будет, равно как и вести боевые действия против войск Северного союза.
Текст трактата гласил: «Шведам в Померании сил своих не умножать, а неприятельских действий противу Польши, Саксонии и России не производить, а в противном случае северные союзники предоставили себе право вступить с войсками своими против них в Померанию».
Более того, 22 июля 1710 года в той же Гааге была подписана конвенция, которая предусматривала создание специального международного корпуса из английских, голландских и австрийских войск (15,5 тысяч пехоты и 3 тысячи кавалерии). Число артиллерии в конвенции не указывалось. Корпус предназначался для наблюдения за сохранением нейтралитета в Померании и в ее приграничье.
Находившийся в турецких владениях король Карл XII отказался признать северный нейтралитет. Это означало, что 18-тысячный корпус Крассау (генеральский чин он получил за «первую Нарву») в любое время мог перейти в наступательное движение и получить усиление из Швеции, которая сохраняла сильный военный флот. Такая опасность стала реальной во время Прутского похода, когда главные силы русской армии были заняты в войне с Блистательной Портой.
