Мир должен был заключен и с союзниками России. Члены Северного союза должны быть допущены на конгресс, а заключение с ними мирных договоров следует осуществить на разумных условиях. Были оговорены и условия компенсации Швеции взамен утерянных земель. Защищая интересы Пруссии и Польши, Петр I был готов предоставить шведам свободу действий в отношении Ганновера и Норвегии, захваченной Данией.
Царь Петр I разъяснял причины такого решения: король английский Георг I обманул Россию, уверяя ее в своей дружбе, и в то же время много обещал шведам, желая сохранить на севере Германии свое владение – Ганноверское курфюрство, но «народ английский не захочет за его партикулярный немецкий интерес с нами дружбы и коммерции потерять, что мы тому народу давно уже объявили».
Что касается Дании, оказавшейся под влиянием англо-ганноверской дипломатии, то она своими действиями фактически расколола Северный союз, еще в 1716 году сорвав намеченную десантную операцию в Швеции. По образному высказыванию дипломата барона П.П. Шафирова, «оба приятеля наши (Дания и Ганновер. – А.Ш.) своею студеностию и спротивностью заслужили то».
Аландский конгресс описан многими современниками и историками. Переговоры шли крайне вяло. Барон Г. Герц много раз покидал Аланды и отправлялся в Стокгольм за новыми инструкциями к Карлу XII. Король не торопился их давать. Условия шведской стороны неоднократно менялись и уточнялись. В ходе переговоров противная сторона постоянно намекала на выгодные предложения, которые делались дипломатами из Англии.
После многих встреч со шведскими представителями только к июлю 1718 года стали вырисовываться контуры требований Карла XII. Стокгольм соглашался оставить за Россией фактически уже утерянные Лифляндию и Эстляндию, но желал получить вознаграждение за счет датских земель, причем Россия должна была помочь войсками в войне с Данией. Петр I отверг этот пункт сразу. Он категорически отказался воевать протв своего союзника, но в свою очередь предлагал Швеции оказать помощь в возвращении владений в землях Бремена и Вердена, захваченных у шведов Ганноверским курфюрством.
Король Карл XII продолжал изыскивать способы закрепиться на южных берегах Балтики, настаивая на включении пункта, который оставлял бы за Швецией обширную Померанию с городом Штеттином. Таким образом, за Швецией оставлялся бы контроль за выходом из Балтики и торговыми путями на ее водах.
Швеция ужесточала свои требования. В августе 1718 года она выдвинула требование возвратить ей Кексгольм и снова стала настаивать на оказании ей военной помощи в войне с Данией. Русские уполномоченные ответили категорическим отказом. Видя затягивание конгресса, Петр I издал новую инструкцию. Она гласила: «Для устрашения неприятеля, дабы тем его скорее склонить к миру», русский галерный флот был готов начать движение от «мыса Гангут к шведским берегам».
Только к концу августа проект договора все же был согласован сторонами. Петр I одобрил его. За Россией закреплялись Ингрия, Лифляндия, Эстляндия и часть Карелии с Выборгом. Занятая было русскими войсками Финляндии и большая часть Карелии оставалась шведской. Государственный строй Речи Посполитой сохранялся, и Август II Саксонский мог быть спокоен за свою польскую корону. Россия обещала оказать помощь Швеции в возвращении земель Бремена и Вердена. Эта часть договора была включена с целью нейтрализовать устремления Англии, опорным пунктом которой на континенте являлся Ганновер, родовое владение короля Георга I.
Переговоры на Аландах свидетельствовали, что Петр I во многом шел навстречу Швеции, однако противная сторона тянула время, уповая на систему проволочек. В ноябре 1718 года Стокгольм снова потребовал прямого участия России в войне с Данией, что было отвергнуто русским государем.
Тем не менее 16 ноября Петр I в рескрипте к А.И. Остерману указал на ряд изменений в одобренном им ранее проекте и настаивал на продолжении переговоров. Швеции предоставлялось право заставить Данию вернуть ей Шлезвиг и Померанию или вознаградить себя за счет территории Норвегии, занятой Данией. Обе стороны пришли к соглашению о помощи с целью возвращения Швеции городов Бремена и Вердена с округой, но с существенной оговоркой – спустя три года после заключения мирного договора.
Было ясно, что Петр I, даже зная о враждебных действиях английской дипломатии по отношению к России, не желал быть втянутым в новую коалиционную европейскую войну. «Пробив окно в Европу», он не желал приобретения новых земель на континенте (сильные русские корпуса стояли не один год в Померании, Мекленбурге, Польше), как то утверждается рядом западных историков. Можно утверждать, что к тому времени цели России в Великой Северной войне были достигнуты, и даже, как говорится, с лихвой.
Аландский конгресс рано или поздно должен был закончиться подписанием мира со Швецией и победным для России окончанием Великой Северной войны. О том, что это будет именно так, свидетельствует анализ военного потенциала России и Швеции, как противоборствующих сторон, в конце 20-х годов XVIII столетия.
Швеция, как государство, стояло на грани краха. Война «ополовинила» ее мужское население. Людские жертвы, по разным подсчетам, составили более 100 тысяч человек наиболее трудоспособной части населения. Нехватка рабочих рук сказалась на промышленном производстве и сельском хозяйстве. Горная промышленность и металлургия находились в застое. Заметно упало производство железа и пороха. Так, в 1718 году было произведено всего 480 тонн меди. Закрылось большое число оружейных и пушечных заводов.
Ранее процветавшее сельское хозяйство находилось в крайне запущенном состоянии. Рекрутские наборы, принудительная поставка продовольствия, а также неурожай 1717 года поставили население страны в самое бедственное положение. Богатые хлебом южные прибалтийские земли были утрачены. Южная провинция Швеции – Скония («хлебная корзинка» Швеции) – еле обеспечивала королевскую армию, которая стояла здесь из-за угрозы вторжения.
Война нанесла сильный удар по внешней торговле Швеции: у нее в 1718 году осталось всего 209 торговых судов из 800, имевшихся накануне 1700 года. Вывоз знаменитого «свейского» железа в Англию упал до 0,5 процента от обычного объема.
Надо отдать должное королю Карлу XII: вернувшись в отечество, он приложил максимум усилий, чтобы численно воссоздать шведскую армию, тратя на все, что еще находилось в государственной казне. В 1718 году ему удалось набрать армию в 60 тысяч человек. Однако это было достигнуто за счет ополчений, создаваемых из мужского населения по месту жительства. Всего же солдат регулярной армии, на которых реально мог рассчитывать воинственный монарх, набиралось не более 36 тысяч человек. Из них на границе с Финляндией, занятой русскими, и на севере страны, в Евле, находилось 6,5 тысяч войск. В Сконии стояло гарнизонами 7,5 тысяч человек.
Невзирая на это, Карл XII намеревался вести против Датского королевства наступательную войну, стремясь ее территориями компенсировать потерянное Швецией в Прибалтике и Померании. Для этой цели ему с трудом удалось сколотить 20-тысячную армию, в которой ветеранов войны находилось немного. В самой Швеции оставались только небольшие гарнизоны общей численностью в 10 тысяч человек.
