Неожиданную параллель этому мрачному рассказу мы видим в законах Хаммурапи, предписывавших казнить жрицу, которая зайдет на постоялый двор или тем более будет торговать там алкоголем. Представить себе подобную ситуацию довольно трудно, но ясно, что здесь тоже речь идет не о самом факте незаконной торговли, а об оскорблении, нанесенном богам.
Всегда и повсюду – от Вавилона и Хеттского царства до средневековой Руси и Западной Европы – казнили тех, кого считали ведьмами, или тех, кто занимался приворотной магией либо, наоборот, наводил порчу на врага. Первобытные представления, будто с колдунами никакими другими способами справиться невозможно, оказались невероятно живучими.
Но при этом, если сами служители бога или богов совершали преступление, не связанное с кощунством, их положение могло смягчить их участь. Принцип «кому больше дано, с того больше спросится» явно не соблюдался. В Индии законы Ману особо оговаривали: «Для брахмана полагается обритие головы вместо смертной казни, для других же варн смертная казнь может применяться». Брахман не обязательно должен был быть жрецом, однако все жрецы, безусловно, происходили из этой высшей касты индийского общества. Через много веков в средневековой Европе осужденные будут пытаться спастись от смерти, заявляя, что они клирики, которых не казнят, – иногда соседи по камере выбривали им тонзуру, иногда они кричали: «Мы клирики» – уже по дороге на эшафот в надежде на поддержку толпы. Очевидно, здесь перед нами не просто уважение к священнослужителю, а все то же нежелание вмешиваться в сакральную сферу, проливая кровь того, кто с ней так тесно связан. Ведь казнь брахмана или священника – это убийство того, кто служит высшим силам. Не обрушится ли за это на всех причастных (а может быть, и непричастных) гнев небес?
Защита скреп
Кроме ведьм и колдунов, смертную казнь применяли ко всем, кто верил не так, как полагалось, и тем самым расшатывал один из важнейших столпов, на которых зиждилась жизнь общества.
Библейское «Второзаконие» перечисляет те случаи, когда ради защиты веры должна применяться смертная казнь: когда «пророк или сновидец» будет призывать «пойдем вслед богов иных»
[75], даже если это сделает брат, сын, жена, дочь, друг, ответом должна быть смерть. А если целый город отпадет от веры, то все его жители должны быть уничтожены.
Древние римляне мучили и казнили первых христиан, не желавших признавать божественность императора, разгромили иерусалимский храм, жрецы которого не соглашались поставить изображения императора там, где поклонялись Богу, провозгласившему: «Не сотвори себе кумира».
Когда христианство вышло из катакомб и стало официальной религией, начались гонения на тех, кто не соглашался с официально принятыми взглядами на троичность или на сочетание божественной и человеческой сущности Христа. Затем наступила эпоха крестовых походов – и по всем западным странам прокатились еврейские погромы. Началась Реформация – и в Варфоломеевскую ночь кровью оказался залит Париж, а вслед за ним и вся Франция.
Вспыхнули аутодафе в католической Испании, а в кальвинистской Женеве сожгли непокорного Мигеля Сервета, чье учение противоречило идеям Кальвина. Томас Кранмер, один из главных проводников Реформации в Англии XVI века, во время правления католички Марии Кровавой был брошен в тюрьму, дрогнул и отрекся от своих убеждений. Тем не менее он был приговорен к смерти и сначала, как гласит легенда, протянул в огонь правую руку, заявив, что она виновна больше, чем он сам, так как подписала отречение.
В Новгороде в 1227 году сожгли четырех волхвов – языческих жрецов, которые все еще (как и большая часть народа) не смирились с крещением Руси. В 1441 году в Пскове сожгли 12 «колдуний», а в 1444 году в Можайске – боярыню, тоже обвиненную в колдовстве. «Ересь жидовствующих», отрицавших троичность божества, сперва расцвела в конце XV века в Новгороде, затем ее проповедники были изгнаны из города, но через некоторое время объявились ни много ни мало при дворе московского князя Ивана III, который довольно долго прислушивался к ним, очевидно, обдумывая, как использовать их проповедь в своих целях. В конце концов великий князь сделал выбор в пользу других церковных направлений – и еретики были сожжены в Москве.
Иван Грозный, как мы знаем, странным образом сочетал садистскую жестокость с экзальтированной религиозностью – убийство митрополита Филиппа, задушенного в своей келье Малютой Скуратовым, и гибель игумена Псково-Печерского монастыря, которому, по легенде, сам Грозный отрубил голову, не противоречили его борьбе за чистоту веры.
«Плотники Неупокой, Данила и Михаил были сожжены весной-летом 1569 года за употребление в пищу запрещенной церковными правилами телятины, а в августе 1575 года сожжено 15 ведьм в Новгороде («а сказывают ведуньи»). Шведский дипломат Петр Петрей в записках начала XVII века писал о Грозном, очевидно удивляясь его необыкновенной религиозной терпимости:
Как ни был он жесток и неистов, однако ж не преследовал и не ненавидел за веру никого, кроме жидов, которые не хотели креститься и исповедовать Христа: их он либо сжигал живых, либо вешал и бросал в воду
[76].
Как видим, даже употребление телятины могло стать причиной для казни. Что уж говорить о временах церковного раскола, когда сотни приверженцев старой веры заплатили жизнью за нежелание мириться с новыми обрядами, а протопоп Аввакум прошел ссылки, избиения, Сибирь, многолетнее заточение в земляной тюрьме – и после всего этого взошел на костер и принял мученическую смерть. Пытки, которым перед смертью были подвергнуты мятежные монахи Соловецкого монастыря, лучше, наверное, не описывать.
Даже в просвещенном XVIII веке, по словам декабриста Штейнгеля, капитан Тенгинской крепости на Камчатке Шмалев сжег местную жительницу, обвинив ее в колдовстве
[77].
Сегодня религиозные казни сохранились только в тех частях земного шара, которые контролируются фанатиками вроде талибов
[78], но сколько тысяч людей на протяжении истории человечества заплатили жизнью, за то что верили не так или, как Джордано Бруно и многие другие, просто говорили то, что через некоторое время станет общепринятым мнением…
Однако неприкосновенными считались не только храмы и священные книги. Авторитет некоторых общественных институтов был овеян свято чтимой традицией, а значит, неподчинение ему должно было караться смертью, чтобы восстановить и укрепить основы бытия.
Власть родителей была неприкосновенна во всех древних обществах, поэтому убийство родителей, особенно отца, каралось безжалостно. Римская poena cullei – казнь в мешке – заключалась в том, что преступника – в большинстве случаев отцеубийцу – помещали в кожаный мешок вместе со змеей, обезьяной, петухом и собакой и бросали в воду. Кожаный мешок обеспечивал длительность казни, так как пропускал воду не сразу, и приговоренный еще достаточно долго оставался в замкнутом пространстве с обезумевшими от ужаса животными. Что характерно, такой же жуткой казни подвергали и святотатцев – за поругание уже не отцовской власти, а богов или храмов. При этом отец в Древнем Риме имел право обречь сына на смерть за совершенное тем преступление – и это считалось не убийством, а законной казнью.
