В 1994 году молодой фермер Ли Иньфан выколотил из сланцев рядом со своей деревней отпечаток животного размером с курицу. Окаменелость напомнила ему рисунок археоптерикса из школьного учебника. У животного был крупный череп, длинный хвост, а тело окружала темная бахрома то ли пуха, то ли шерсти. Скелет изгибался дугой в типичной «позе смерти»: голова и шея вывернуты назад, хвост задран вверх. Поза связана с сокращениями шейных и хвостовых сухожилий после гибели животного и нередко наблюдается у ископаемых позвоночных.
Плита легко разделилась на две части. На одной остался отпечаток, на второй противоотпечаток. Чтобы выручить больше денег, фермер продал одну плитку Институту геологии и палеонтологии в Нанкине, другую – палеонтологу, специалисту по ископаемым рачкам из Национального геологического музея в Пекине. За второй образец он выручил 750 долларов – огромные деньги для китайского фермера, а по факту совершенно ничтожные. Как шутил американский палеонтолог Марк Норрел, к цифре стоило бы прибавить пару нолей.
В 1996 году вышло описание находки. Авторы статьи назвали животное синозавроптериксом (Sinosauropteryx), то есть «крылатым китайским ящером», и посчитали самой ранней формой птиц, предшественником археоптерикса, поскольку слои тогда считались юрскими. Описание вышло в китайском геологическом журнале на китайском языке. Мало кто в мире за пределами КНР читал китайские журналы, а связи китайской и мировой науки в те годы были слабыми. Находка могла бы долго прозябать в безвестности, но вмешался случай.
В том же 1996 году канадский палеонтолог Фил Карри возвращался в США из экспедиции по Гоби. В Пекине ему показали газету с заметкой про синозавроптерикса. Карри заинтересовался, сходил в музей посмотреть на образец. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять: отпечатки перьев подлинные, а животное не птица, а динозавр.
Спустя несколько недель Карри с китайским коллегой привез фотографии синозавроптерикса на ежегодное собрание Общества палеонтологии позвоночных в Нью-Йорке. Снимки вызвали настоящее потрясение в умах. Участники пропускали доклады и бегали за Карри, чтобы взглянуть на фотографии. Его постоянно окружала толпа. «Я хорошо это помню, потому что сам не с первого раза сумел посмотреть снимки», – вспоминает британский палеонтолог Майкл Бентон.
Весть дошла до журналистов. Газета The Times рассказала про пернатого динозавра на первой полосе. Журналисты возмущались, что официальных объявлений о находке не было: «Довольно редко такие важные научные открытия преподносятся столь небрежно»
[62].
Бывший на конференции ученик Острома Роберт Бэккер заявил, что гипотеза о динозавровых перьях доказана. Скептики утверждали, что за перья приняли какие-то минеральные структуры или что образец поддельный. Трудно ведь судить по фотографиям. Но через год западных ученых пригласили в Пекин взглянуть на образец. Они подтвердили, что отпечаток подлинный, перья действительно перья, причем примитивные и напоминавшие щетинки.
Как часто бывает, за первым образцом последовал вал находок. Главную роль в этом сыграли крестьяне, которых охватила настоящая костяная лихорадка.
Почти все пернатые динозавры Чжэхоля найдены браконьерами и крестьянами (обычно это одно и то же). Здешние места – бедный сельскохозяйственный регион, где поля боронят волами, урожай собирают длинными ручными косами, вот только злаки обмолачивают, бросая охапки на дорогу, чтобы по ним проезжали машины.
Многие жители хотят разбогатеть за счет окаменелостей. Хороший образец приносит несколько тысяч, иногда десятков тысяч долларов. На фермах обычный месячный доход – несколько долларов. Тысяча долларов – фантастическая сумма для крестьян. Неудивительно, что многие стремятся попытать счастья. Но хорошие ископаемые редки, а добыча окаменелостей в Чжэхоле официально запрещена. Закон предусматривает суровое наказание за продажу ископаемых вплоть до смертной казни, но редко применяется на деле, и черный рынок процветает. Даже государственным музеям приходится сотрудничать с браконьерами, чтобы не упустить ценные образцы.
Тысячи крестьян ищут окаменелости. Директор Института динозавров в Музее естественной истории Лос-Анджелеса Луис Чиаппе сравнил масштабы нелегальных раскопок в Чжэхоле со строительством Великой Китайской стены
[63]. У многих браконьеров есть тайные места и секретные шахты, проложенные в богатых слоях.
При таком размахе не стоит удивляться, что уникальные образцы находят постоянно. Экспедиции палеонтологов мало что добавляют к этому изобилию, в основном ученые занимаются в Чжэхоле не поиском остатков, а изучением залегания слоев. Сложно добыть что-то редкое, когда с тобой соревнуется армия крестьян, для которых динозавр – отличный шанс выбраться из нужды.
В 1997 году из Чжэхоля описали небольшого пернатого динозавра протоархеоптерикса (Protarchaeopteryx).
В 1998-м – каудиптерикса (Caudipteryx) размером с индейку, его перья вполне напоминали перья современных птиц.
В 1999-м – большого пернатого бэйпяозавра (Beipiaosaurus) с длинными, похожими на лезвие косы когтями.
В 2000-м – четырехкрылого микрораптора (Microraptor) с маховыми перьями на всех четырех конечностях, его прозвали динозавровым бипланом.
В 2001 году – синорнитозавра (Sinornithosaurus), которого называют самым хорошо сохранившимся динозавром в истории, его отпечаток очертаниями напоминает распятие.
Любопытно, что сто лет назад эти места считались зоной влияния Российской империи и назывались Желтороссией. Если бы история пошла иначе, пернатые динозавры Чжэхоля считались бы российскими. Это вполне указывает на условность административных и национальных границ в палеонтологии.
Пернатые динозавры поступают из Чжэхоля регулярно, как по конвейеру, и уже не вызывают ажиотажа. Их добывают сотнями, а отпечатки меловых птиц тысячами. В одном только Музее природы в Шаньдуне хранится более 2300 экземпляров ранних птиц и более сотни отпечатков пернатых динозавров. Знаменитый китайский палеонтолог Сюй Син из Института палеонтологии позвоночных и палеоантропологии жаловался в интервью, что его кабинет так завален этими динозаврами, что некуда ставить ноги
[64].
На сегодняшний день описано двадцать видов пернатых динозавров из Чжэхоля. Динозавры использовали перья для сохранения тепла, демонстрации и маскировки. Старая гипотеза, что перья возникли как адаптация к полету, оказалась неверной: перья широко представлены у нелетающих форм. Об этой старой идее орнитолог Ричард Прам шутил: говорить, будто перья возникли для полета, так же странно, как утверждать, что пальцы рук появились для игры на фортепиано
[65].
