Витек мерзко хохотнул.
Теперь напряглась и Дина, почувствовав на себе ощупывающий, оценивающий взгляд Витька.
– Дай пройти, – глухо повторил Алекс.
– Не-а, – лениво ответил Витек. – Ты, ботан, можешь идти, а девушка остается.
Он легонько толкнул Алекса в грудь растопыренной пятерней. Парнишка пошатнулся, наваливаясь на Дину. Она подперла спину Алекса, отставив ногу для равновесия, даже не задумываясь. Машинально.
– Дина, беги! – выдохнул Алекс, одновременно бросаясь на здоровенного Витька.
«Ага, конечно!» – проскочило у нее в голове донельзя язвительное. Лихорадочно озираясь, она натолкнулась взглядом на бутылку, которая валялась у пандуса. Квадратную коричневую бутылку, похожую на ту, в которых продается дорогой виски. Удивляться неизвестно откуда выплывшим познаниям об алкоголе было некогда.
– Х-э-х, – выдохнул за спиной кто-то из сцепившихся парней.
Послышался звук глухого удара или падения. Дина схватила бутылку за горлышко и развернулась.
Алекс лежал спиной на асфальте. Верзила сидел сверху и метил ему в лицо татуированным кулачищем. «В-и-т-е-к» – синели жирные буквы над побелевшими костяшками.
Пальцы Дины до боли сжались на скользком и влажном горлышке бутылки. Время застыло, застыл распятый под тушей Витька Алекс, застыл сам Витек с занесенным для удара кулаком, застыла Дина. Словно муха, пойманная в липкую паутину, она сражалась с очевидным и совершенно невозможным: нужно было поднять руку и ударить. Ударить человека. По голове. Желательно так, чтобы кулак бритоголового Витька, свернувший в улитки толстые пальцы, безвольно упал, разжавшись.
– Дина, помоги! – что есть силы орет Сонечка, ее лучшая подруга. Голос у нее писклявый, слабенький. Дина замирает посреди большого двора, не решаясь сделать даже шаг в сторону драки. Трое старших ребят пинают упавшего на землю Сонечкиного брата, а она, такая же шестилетка, как и Дина, яростно вцепившись в одного из них, пытается оттащить его в сторону.
– Дина! – в голосе Сонечки слезы и отчаяние.
Мальчишка стряхивает ее с себя, девочка падает, отлетает в сторону голубой сандалик, но она тут же поднимается и снова вцепляется мальчишке в ногу, повисая на ней всем телом…
Дина делает маленький робкий шажок вперед, и один из мальчишек оборачивается. У него бешеные, совсем побелевшие глаза. Сжатый кулак – в крови. Этот окровавленный кулак поднимается и грозит Дине, а потом одним ударом отбрасывает Сонечку прочь, словно куклу. И, словно кукла, Сонечка остается лежать посреди двора в перепачканном грязью сиреневом платье…
Июньское солнце по-прежнему ласково пригревает Дине затылок, возле песочницы и горки клубятся невесомые «сугробы» тополиного пуха, а Сонечка все лежит на земле лицом вниз и больше не пытается помочь брату.
Дина разворачивается и опрометью бросается к дому. Когда на ее крики сбегаются взрослые, драка уже прекратилась. Только сидит возле железной горки, покачиваясь и держась руками за живот, Борька, Сонечкин брат, да лежит там же, где упала, неподвижная Сонечка, лучшая Динина подруга.
Папа уносит плачущую Дину на руках, и она почему-то уверена, что больше никогда не увидит ни Сонечку, ни ее старшего брата. От грядущей разлуки слезы льются и льются на воротник папиной рубашки…
Размахнувшись, она со всей силы врезала по бритому затылку отморозка. Прямо над отвратительной складочкой жира, протянувшейся поперек черепа, над толстой шеей. От удара бутылка выскользнула и, целехонькая, звякнула об асфальт.
Витек замер и боком повалился на землю. Кулак разжался. Желтоватые пальцы, похожие на дохлых личинок майского жука, вяло распустились.
Алекс пошевелился, крякнув, спихнул с себя Витьковы ноги и медленно сел. Из разбитых губ по мерцающему подбородку побежала кровь. Двумя руками он держался за живот, совсем как Борька из Дининого воспоминания.
– Вставай, Алекс, вставай! – очнулась она и вцепилась ему в руку, изо всех сил потянув на себя.
– Сейчас, – прохрипел Алекс и с трудом поднялся на ноги.
Он пошатнулся, вытер губы и удивленно уставился на ладонь, перепачканную в крови. Дина боязливо обошла неподвижного Витька.
– Я его случайно не убила?
Закравшееся подозрение заставило ее похолодеть.
Алекс сплюнул, покачал головой.
– Нет. Если бы здесь можно было умереть… Не переживай. Очнется. А здорово ты его! Спасибо.
Он с уважением посмотрел на Дину, на бутылку, снова на Дину.
– Не здорово. Я вообще-то боюсь драк.
Она недовольно покосилась на Алекса. На его скуле алело пятно, разбитые губы припухли. Недовольство сменилось тревогой.
– Больно? – сочувственно прошептала Дина.
Не корча из себя супергероя, Алекс скривился:
– Угу. Под дых засадил. И по ребрам. Я не очень умею драться. Если бы чувствовал боль по-настоящему, уже не встал бы.
Они медленно побрели прочь от места стычки. Ей было жаль парня. Приятно, что он заступился за нее. Досадно, что ему сильно досталось. Запоздалый страх того, что она ввязалась в драку, выводил из себя.
– А чего тогда полез? – рассердилась Дина вслух.
– Как чего? – искренне удивился Алекс. – Я же взялся тебе помочь.
– Господи! Ты из-за всех дерешься?
– Нет, конечно. Обычно я стараюсь не попадаться на глаза таким, как Витек.
– Их что, много? – ужаснулась она.
– Они здесь есть, – отрезал Алекс. – Но этого типа я не знаю, новенький. Скоро найдет себе компанию, если не исчезнет. – Он поморщился. – Есть тут любители поразвлечься. Ловят тех, кто идет на запад, и держат до темноты или закрывают в подвалах, чтобы посмотреть, что произойдет потом…
– А что происходит потом? Что со мной будет, если я не успею вспомнить все?
Спросив, Дина остановилась.
Она вовсе не была уверена, что действительно хочет это знать, но вопрос уже сорвался с языка. Алекс тоже остановился, взял ее за плечи и легонько тряхнул, посмотрев прямо в глаза.
– Я не позволю тебе это узнать. Обещаю.
И Дина поверила. Сразу и окончательно. Выдохнула с облегчением и сменила тему:
– Тебе бы умыться.
– Да уж. Неплохо было бы. – Он криво ухмыльнулся одной половиной рта и развел руками. – Только уйдем подальше от этого ненормального.
Позже, сидя на ступеньках случайно попавшейся им на глаза забегаловки и дожидаясь Алекса, Дина подумала о том, о чем думать не хотелось. Сразу защипало глаза от близких слез. Сразу забылись гудящие ноги и целый ворох страхов и сомнений. Игорь. Она вспомнила, как звали того парня из школы – Игорь, и теперь не могла заставить себя не думать о нем все время…
