– Лейна, когда уже ты станешь называть меня просто Фридой? – Она поправила корзину, которую держала на бедре. – Твоя матушка здесь?
– Только что ушла на кухню, – объяснила Лейна. – Скоро вернется.
Лоррейн вышла, приветливо улыбаясь.
– А теперь смотри, – прошептала Лейна, и Серильде потребовалось некоторое время, чтобы понять, что девочка обращалась к ней.
– Фрида! Как удачно, что ты зашла именно сейчас, – сказала Лоррейн, как-то странно задыхаясь, хотя минуту назад дышала совершенно нормально.
– Почему? – спросила Фрида, ставя корзину на стойку.
– У нас тут гостья из другого города, интересуется историей Адальхейда и замка, – продолжала Лоррейн, указывая на Серильду.
– Вот как! Хорошо. Возможно, я могу… хм, – Фрида перевела взгляд с Серильды на свою корзину. Снова посмотрела на Серильду. Опять на корзину. Потом на Лоррейн. Фрида разволновалась, ее щеки порозовели, но она быстро взяла себя в руки, встряхнулась и вытащила из корзины что-то, завернутое в салфетку.
– Сначала я… Вот, принесла тебе и Лейне по куску коричного пирога с грушей. Помню-помню, твой любимый пирог в это время года. А вчера я получила посылку из Винтер-Корта.
Продолжая говорить, она принялась вынимать из корзины книги в кожаных переплетах.
– Два новых сборника стихов, сказки в переводе с оттельенского… история торговых путей, обновленный бестиарий, богословие Фрейдона… О! Только посмотри, что за прелесть, – она извлекла на свет пухлый фолиант с толстыми пергаментными страницами. – «Сказки Орланты», эпический приключенческий роман в стихах, написанный сотни лет назад. Говорят, в нем есть морские чудовища, битвы и любовь, и… – она замолчала, стараясь умерить свой пыл. – С детства мечтала его прочитать. Но подумала, не предложить ли сначала тебе? Выбери, может, тебе захочется что-то почитать?
– Я еще не дочитала книгу, которую ты принесла на прошлой неделе! – сказала Лоррейн, но взяла томик стихов и полистала. – Как только закончу, приду в библиотеку выбрать что-нибудь новенькое.
– А книга тебе нравится?
– Очень!
Женщины заулыбались, переглянулись, у обеих глаза лучились теплом.
Лейна бросила на Серильду многозначительный взгляд.
– Отлично. Чудесно, – пробормотала Фрида и стала складывать книги обратно в корзину. – Что ж, надеюсь, скоро увижу тебя в библиотеке.
– Непременно. Фрида, ты – благословение Адальхейда.
Щеки Фриды стали пунцовыми.
– Уверена, что вы всем так говорите, госпожа бургомистр.
– Не-а, – мотнула головой Лейна. – Вовсе нет.
Лоррейн бросила на нее сердитый взгляд.
Прочистив горло, Фрида снова прикрыла корзину салфеткой и отошла от стойки. Забавной прыгающей походкой она направилась к Серильде.
– Это вы интересуетесь нашим Адальхейд?
– Пока вы не начали разговор, – вмешалась Лоррейн, – хочу предупредить, что Роланд ждет тебя у южных ворот через двадцать минут.
– О, спасибо, – сказала Серильда. Она бросила на Фриду извиняющийся взгляд. – Вы, должно быть, работаете в городской библиотеке?
– Да, я библиотекарь. Ой! Я кое-что придумала. Сейчас вернусь.
И Фрида выпорхнула из трактира. Лейна, подперев голову руками, ждала, когда за ней закроется дверь.
– Мамочка, мне казалось, ты не любишь стихи.
Лоррейн замерла.
– Неправда! Я много чем интересуюсь.
– Угу. Например… историей древнего земледелия?
Лоррейн сердито отщипнула кусочек пирога.
– Это было чрезвычайно интересно. К тому же, не вредно время от времени почитать что-нибудь, кроме сказок.
Лейна фыркнула.
– Там четыреста страниц, и ты засыпала, как только брала ее в руки.
– Неправда!
– Знаешь что, – лукаво сказала Лейна, – может, просто пригласишь ее поужинать? Она не меньше тысячи раз расхваливала твою тушеную капусту. И что-то я не видела, чтобы кто-то еще любил тушеную капусту так же сильно.
– Ну-ка, не умничай тут, – сказала Лоррейн. – Фрида – моя подруга, а библиотека очень помогает нашему городу.
Лейна пожала плечами.
– Я только хочу сказать, что вам бы пожениться – может, тогда найдется, о чем поговорить, кроме новых книг для библиотеки.
– Пожениться! – воскликнула Лоррейн. – Что тебе только в голову приходит! Ну и чепуха. С чего ты только…
Она возмущенно фыркнула, развернулась и унесла пироги на кухню.
Бывший бургомистр, сидевший у камина, поцокал языком.
– Смех, да и только! Ведь все уже давно все поняли, да? – взглянув поверх кружки, он подмигнул Лейне, и та рассмеялась.
– Совсем пропащие, правда?
Пожилой мужчина покачал головой.
– Не сказал бы. Для некоторых вещей нужно время.
– Надеюсь, ты не обидишься, если я спрошу, – сказала Серильда, – но… ты, кажется, упомянула об отце?
Лейна кивнула.
– Он умер от чахотки, когда мне было четыре года. Я его почти не помню. Мама говорит, что он навсегда останется ее первой и самой большой любовью. Но вот уже несколько месяцев они с Фридой так любезничают друг с дружкой, что я начала думать – уж не настало ли время для второй большой любви… – Внезапно смутившись, девочка робко подняла глаза. – Это странно?
– Нет, – решительно ответила Серильда. – Я считаю, что ты рассуждаешь очень по-взрослому. Мой отец тоже один. Он пока не нашел того, кто мог бы стать его второй любовью, но, если бы это случилось, я была бы счастлива.
– Твоя мать умерла?
Серильда хотела ответить, но заколебалась. И вместо того, чтобы ответить, сказала совсем другое:
– Я ведь должна тебе историю за такой чудесный завтрак.
Они обе посмотрели на стоявшую перед Серильдой тарелку. Вся еда с нее чудесным образом исчезла. Лейна выпрямилась и возбужденно заерзала на скамье.
– Тогда поторопись! Роланд нетерпеливый, не любит ждать.
– Это короткая история. Видишь ли, моя мама ушла, когда мне едва исполнилось два года.
Это была чистая правда – по крайней мере, так всегда говорил отец. Но он никогда не рассказывал подробностей, а Серильда – боясь, как бы не разбилось ее сердце, хрупкое сердце маленькой девочки, которую недостаточно любила мать – никогда не расспрашивала. За эти годы она сочинила множество сказок, чтобы смягчить жестокую правду.
Ее мать была моховицей, которая не могла долго жить вдали от леса и, как ни больно ей было оставить свое единственное дитя, ей пришлось вернуться в родные края.
Ее мать была принцессой из далекой страны, и она была вынуждена уехать, чтобы править королевством. Она бросила семью, чтобы не подвергать ее опасности, которой грозят дворцовые интриги.
