Ее мать была полководцем и сражалась на далекой войне.
Ее мать была возлюбленной бога смерти, и он забрал ее обратно в Ферлорен.
Ее мать любила ее. Она бы ни за что не ушла, если бы у нее был выбор.
– Поэтому я сюда и приехала, – сказала Серильда, у которой в голове вертелась новая история. – Чтобы отомстить.
Брови Лейны взлетели вверх.
– Мою мать забрал Эрлкинг. Много лет назад ее увела за собой Дикая Охота. Я пришла, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Чтобы узнать, что они с ней сделали – бросили где-то умирать, или она стала призраком в его свите? – Помедлив, Серильда добавила: – Я пришла, чтобы убить его.
На самом деле Серильда ни о чем таком и не думала, но стоило словам сорваться с ее губ, как по спине пробежал холодок. Она потянулась за сидром, но кружка оказалась пустой, как и тарелка.
Лейна смотрела на нее во все глаза, словно видела перед собой величайшую охотницу.
– А как убить Эрлкинга?
Серильда посмотрела на девочку. В ее голове закрутились мысли… покрутились еще… но она ничего не придумала. Поэтому сказала правду:
– Понятия не имею.
Дверь распахнулась, вернулась запыхавшаяся Фрида. В руках у нее была всего одна книга, и она вручила ее Серильде бережно и торжественно, будто королевскую драгоценность.
– Что это? – Серильда осторожно взяла книгу в руки. Она была такой старой, что почти рассыпалась. Корешок был потертым, а страницы хрупкими, пожелтевшими от времени.
– История нашего края. Он простирается от моря до гор, а его история уходит в глубь веков, к первым поселенцам. Здесь есть и о политике, и об архитектурных стилях… И карты есть, очень красивые. Книга не только об Адальхейде, но попадается кое-что и про него. Я подумала, может, вам это пригодится?
– О, спасибо, – Серильда была тронута и чувствовала вину из-за того, что ее интерес к истории Адальхейда ограничивается желанием узнать о нежити, поселившейся в руинах замка. – Но боюсь, мне пора ехать. И я не знаю, когда смогу вернуть книгу, и смогу ли вообще.
Фрида замахала руками:
– Книгами нужно делиться! К тому же этот экземпляр немного устарел. Я все равно собираюсь заказать новый для нашей библиотеки.
– Если так… тысяча благодарностей.
Фрида просияла и молитвенно сложила ладони.
– Кстати о твоем отъезде! Я встретила Роланда Хааса, он направляется к воротам. Так что, если ты действительно собираешься ехать с ним, стоит поторопиться.
Глава 17
Серильда надеялась, что во время поездки сможет полистать подаренную книгу. Но вместо этого она тряслась в телеге Роланда Хааса, сидя на сырой конской попоне, и обеими руками держась за высокие борта, чтобы не выпасть – телега то и дело подскакивала на ухабах. Одновременно приходилось непрерывно отпихивать любопытные клювы двадцати трех кур, которых Роланд вез на рынок в Мондбрюк. По-видимому, шнурки ее башмаков казались им вкуснейшими червячками, и птицы не оставляли ее в покое.
Так что, когда Роланд высадил девушку на перекрестке в нескольких милях от Мерхенфельда, ее ноги были все исклеваны. Рассыпавшись в благодарностях, Серильда пустилась в путь и вскоре увидела знакомые места – ферму Торпа с большой ветряной мельницей, чьи засыпанные снегом лопасти и сейчас крутились; окруженный кустиками самшита нарядный домик матушки Гарвер, с белеными стенами.
Серильда решила срезать путь и, чтобы не идти через городок, повернула на юг, к грушевому и яблоневому саду. Зимой сад стоял пустой, голые ветки тянули к небу узловатые пальцы. Тучи разошлись, день выдался теплый – такого не было уже несколько месяцев. Но ни солнце, ни ходьба не помогали. Холод проник в ее кости, она не могла согреться с самого утра, когда проснулась в полуразрушенном замке. По спине то и дело пробегал озноб, стоило заметить черную птицу или услышать вдалеке хриплое карканье. Серильда то и дело озиралась, ожидая увидеть взъерошенного нахткраппа – преследующего ее, шпионящего за ней, метящего клювом в ее глаза и часто бьющееся сердце.
Но видела она только обычных ворон и галок.
Уже почти стемнело, когда в долине, разрезанной надвое извилистой рекой, показалась их мельница. Над трубой поднимался дым. Ветки орешника клонились под тяжестью снега. Из конюшни с любопытством выглядывал Зелиг, их любимый старый конь. Отец даже расчистил тропинку от дороги до самой двери.
Серильда бросилась к дому.
– Отец! – крикнула она, подбежав поближе.
Мгновение спустя дверь распахнулась, и на порог выскочил отец. Увидев ее, он радостно вскрикнул, и Серильда бросилась в его объятия.
– Ты вернулась! – повторял он, уткнувшись лицом ей в волосы. – Вернулась!
Серильда засмеялась и чуть отстранилась, чтобы он мог видеть ее улыбку.
– Ты так говоришь, будто сомневался.
– А я и сомневался, – он грустно усмехнулся. – Не хотел даже думать об этом, но… все-таки думал. – Его голос дрожал. – Ну, да ладно. Ты и сама понимаешь, что я мог вообразить. Что, уж если тебя призвал Эрлкинг…
– Ох, папочка, – Серильда поцеловала его в щеку. – Эрлкинг забирает только маленьких детей. Зачем ему старуха, вроде меня?
Отец попятился, его лицо сморщилось, и веселое настроение Серильды куда-то испарилось. Отец не шутил, он был в ужасе.
Ей и самой было жутко. Ночью ей казалось… Нет, она была уверена, что больше никогда не увидит родное лицо. Но даже тогда она почти не думала о том, что должен чувствовать отец, не зная, куда ее увезли и что ее ждет.
Конечно, он не мог поверить, что она вернется домой.
– Что он сделал с твоим лицом? – спросил отец, убирая волосы с ее щеки.
Серильда покачала головой.
– Это не Эрлкинг. Это… – она замолчала, вспоминая, как было страшно, когда друда летела на нее, выставив вперед изогнутые когти. – Это я ветку не заметила. Но теперь уже все в порядке. – Она взяла его руки в свои. – Все хорошо.
Отец кивнул, в его глазах стояли слезы. Затем, прочистив горло, он постарался прогнать тяжелые мысли.
– Все будет хорошо.
В его словах был какой-то скрытый смысл, и Серильда нахмурилась.
– Что ты имеешь в виду?
– Пойдем в дом, дочка. Мне весь день кусок в горло не шел, но теперь закатим пир. Ведь ты вернулась!
Они сели у огня, держа на коленях миски с ячменной кашей и сушеными абрикосами, и Серильда рассказала о том, что с ней случилось. Она очень старалась не приукрашивать – почти невероятный подвиг для нее. Возможно, в ее рассказе о ночном путешествии и проскользнуло еще несколько опасностей (а кто сказал, что посреди ледяной реки карету не мог подстерегать водяной?). И, возможно, чучела в замке Эрлкинга ожили – облизывались, щерили зубы и провожали Серильду голодными глазами, когда она шла мимо. А мальчик, который пришел ей на помощь, оказался настоящим рыцарем и не заставил ее расстаться с медальоном. И еще она, возможно, пропустила ту часть, где он взял ее руку и нежно прижал к своей щеке.
