Они оба смотрели на свечу, отчаянно желая, чтобы огонек не погас. Чтобы ночь не кончалась. Однако пламя едва трепыхалось, и наконец погасло, утонуло в темном воске.
Слабо вспыхнуло напоследок, и тут раздались шаги.
Ключ повернулся в замке.
– Серильда.
Она посмотрела на Злата широко раскрытыми глазами и кивнула.
– Работа выполнена. Все хорошо. Иди.
На один неуловимый миг показалось, что он не понимает, о чем речь. Потом его лицо прояснилось.
– А у меня – нет, – прошептал Злат.
– Что?
– Пожалуйста, прости меня.
Он наклонился и прижался губами к ее губам.
Серильда только сдавленно ахнула. Она не успела закрыть глаза или ответить на поцелуй, когда повернулся ключ. Лязгнул замок.
Злат испарился.
А она осталась, дрожа всем телом. В животе словно вспорхнула стайка воробьев. Свеча погасла, но комната тут же озарилась светом факелов из коридора – дверь распахнулась, на пороге появился Эрлкинг.
Серильда потерла глаза, но видела не короля. В ее мыслях был только Злат. Их поцелуй. Его порыв. Как будто он боялся, что это его единственный шанс поцеловать ее. Поцеловать… кого-нибудь. И вот он ушел.
Серильде потребовались все ее душевные силы, чтобы не коснуться своих губ. Не ускользнуть в мечту, снова и снова переживая этот миг.
К счастью, король смотрел только на золото. Медленно входя в комнату, он и не взглянул на девушку – его взор был прикован к катушкам.
– Я просил бы тебя быть сдержаннее и держать при себе свое недовольство, – холодно заметил он, поймав пальцами одну из спиц колеса и быстро крутанув его. – Прялка принадлежит замку. Мне бы не хотелось, чтобы она сломалась.
Серильда непонимающе посмотрела на него. Ах да, она и забыла, что прялка упала на бок. Переведя дух, она заставила себя подняться, стараясь, чтобы коленки не дрожали.
– Простите меня. Я… Видимо, я заснула и, должно быть, толкнула ее во сне. Я не хотела.
Он слегка улыбнулся, повернувшись к ней.
– Поздравляю вас, леди Серильда. Сегодня утром я не стану вспарывать вам живот.
Это замечание не сразу проникло в ее разум, для этого потребовалось несколько мгновений. Но осознав сказанное, она сухо ответила:
– Я благодарна вам.
– А я вам.
Серильда не могла понять, то ли он не заметил ее возмущения, то ли намеренно не обратил на него внимания.
– Вы, должно быть, устали, – продолжал король. – Манфред, проводи леди в башню.
Одноглазый слуга жестом пригласил Серильду следовать за ним, но она медлила. Другого шанса могло и не быть, время работало против нее. Когда Эрлкинг двинулся к выходу, она собралась с духом и преградила ему путь.
Темный король остановился, не скрывая удивления.
Чтобы смягчить то, что наверняка являлось вопиющим нарушением приличий, Серильда попыталась сделать глубокий реверанс.
– Прошу вас. Не хочу вас прогневать, но… мне необходимо знать, что стало с моим отцом.
Бровь Эрлкинга изогнулась, лицо помрачнело.
– Кажется, я уже ответил на этот вопрос.
– Вы лишь сказали, что не знаете.
– Я и теперь не знаю, – ответ прозвучал отрывисто и резко. – Если во время охоты он умер, значит, его душа уже отправилась в Ферлорен. Я этого не хотел.
Серильда стиснула зубы, рассерженная такой черствостью и расстроенная тем, что упустила шанс в последний раз увидеться с отцом (если, конечно, прошлой ночью его дух хоть на мгновение задержался здесь). Но нет – возможно, с отцом все в порядке. Она должна в это верить.
– А моя матушка? – спросила она.
– А с ней-то что? – холодно удивился Эрлкинг, в его серых глазах сверкало нетерпение.
Серильда постаралась говорить быстрее:
– Отец сказал, что, когда мне было всего два года, моя мать не просто нас бросила, – она внимательно смотрела на короля. – Ее унесла Охота.
Она замолчала, но король выглядел… безучастным.
– Я хотела бы знать, не осталась ли она у вас.
– Ты имеешь в виду, что ее призрак мог стать постоянной частью моей свиты?
Казалось, он выделил слово «постоянный», но Серильде могло и показаться.
– Да, мой господин.
Эрлкинг выдержал ее взгляд.
– У меня много талантливых белошвеек.
Серильда хотела поправить его – ее мать вовсе не белошвейка, но в последний момент прикусила язык, вспомнив свою выдумку.
Ольховый Король продолжал:
– Но я понятия не имею, есть ли среди них твоя мать, и меня это совершенно не заботит. Если она принадлежит мне, значит, больше она не твоя. – Он произнес это ледяным тоном, не оставляя места для возражения. – Кроме того, леди Серильда, – продолжал он, и его голос немного смягчился, – пусть вашему беспокойному сердцу станет легче при мысли о том, что те, кто присоединяется к Охоте, делают это по своей воле.
Он улыбнулся, и на этот раз его улыбка была не веселой, а колючей и насмешливой.
– Вы ведь не можете с этим не согласиться?
Вспомнив, как прошлой ночью охотничий рог пробудил самые глубокие, самые потаенные уголки ее души, Серильда содрогнулась. Она не могла противиться его очарованию. Рог звал, суля свободу, неистовство, пьянящую ночь без всяких запретов.
В глазах короля промелькнуло понимание, и Серильда почувствовала стыд от того, что в ее душе нашлось нечто, жаждавшее этого дикого буйства – и что Эрлкинг об этом знает.
– Возможно, леди, вам послужит утешением то, что эти чувства… роднят вас с вашей матерью, – усмехнувшись, сказал он.
Не в силах терпеть унижение, Серильда отвела взгляд.
– А теперь о деле. Леди Серильда, я не рекомендовал бы вам отправляться в дальние поездки в следующее полнолуние. Когда я позову вас, то ожидаю незамедлительного отклика. – Темный король шагнул ближе, в его голосе прозвучало предостережение. – Если мне придется снова искать вас, я не буду столь милостив.
Она сглотнула.
– Возможно, вам лучше подыскать жилье в Адальхейде, чтобы не тратить половину ночи на дорогу. Горожанам передайте: вы моя гостья. Уверен, они будут очень любезны.
Взяв руку Серильды, он церемонно коснулся ледяными губами ее пальцев. По коже пробежал холодок. Как только король разжал руку, Серильда вырвала свою и, сжав в кулак, прижала к бедру.
Насмешливо сверкнув глазами, Эрлкинг выпрямился.
– Прошу меня простить. Уверен, вам не помешает отдых, но, кажется, у нас не остается времени, чтобы разместить вас в ваших покоях. Так что я прощаюсь – до Девственной Луны.
