Серильде всегда было интересно, что едят Темные. Они ели, это было очевидно, иначе их не привлекал бы пир, который устраивали жители Адальхейда. Но она сомневалась, что они нуждаются в пище – возможно, она им просто приятна. Она вспомнила, что видела в замке столы с едой, приготовленной из дичи, пойманной на охоте. Очевидно, она ошибалась.
Эрлкинг не дал ей времени как следует полюбоваться живописным садом. Он уже стоял у подножия лестницы, и Серильда торопливо побежала к нему по центральной дорожке. Под мелким моросящим дождем ее платье промокло и липло к телу. Серильда дрожала, жалея, что не прихватила плащ.
Ее взгляд упал на статую посреди одного из квадратов сада, зловеще возвышающуюся над клумбой с черными розами. Споткнувшись от неожиданности, она остановилась.
Статуя изображала самого Эрлкинга в охотничьем костюме, с арбалетом в руках. Фигура была высечена из черного камня, вероятно, гранита. Но постамент был другим – светло-серым, как стены замка.
Глядя на статую, Серильда удивлялась тщеславию Эрлкинга. Королю так хотелось похвастаться трофеями – чучелами и головами зверей. Но поразил он ее не этим, а своей… суетностью.
Встряхнувшись, она сбросила оцепенение и поспешила вдогонку, потому что король явно не собирался ждать ее. Она прошла мимо пары неживых садовников. Мужчина с огромными садовыми ножницами, торчащими из спины, выпалывал сорняки на одной из грядок, а женщина – ее голова была вывернута под странным углом, – подстригала живую изгородь, придавая ей форму змея с длинным хвостом. Вдалеке по саду бродили и другие призраки. Но, подойдя к задней стене замка, Серильда и думать забыла о пышных клумбах.
Входя в кованые ворота, которые не были видны со ступеней дворца, она невольно замедлила шаг. Ворота вывели к узкой лужайке в задней части сада – на ней вполне можно было бы играть в кегли.
По всем четырем краям лужайки выстроились богато украшенные клетки. Одни маленькие, как для домашней кошки, другие большие, размером почти с колесо водяной мельницы. Все вокруг было освещено пламенем сотни факелов.
Часть клеток пустовала.
Но в других…
Серильда открыла рот, да так и забыла закрыть его. Невозможно было поверить, что все это правда.
В одной клетке находился щетинистый петушок – упитанное птицеподобное существо, покрытое чешуей вместо перьев, с изящными ветвистыми рогами на голове. Рядом был его родственник, рогатый заяц кролень – размерами и формой тела похожий на кролика, но с рожками, как у косули. В соседней клетке сидел бергейст, огромный черный медведь с глазами, горящими красным огнем. А еще здесь были создания, имен которых Серильда никогда не знала. Шестиногий бык с панцирем на спине. Зверь размером с кабана, покрытый лохматой шерстью, при ближайшем рассмотрении оказавшейся вовсе не мехом, а острыми иглами, как у дикобраза.
Когда Серильда увидела следующего зверя, у нее вырвался то ли вздох, то ли смех. Сперва он показался ей обычным, ничем не примечательным горным козлом. Но вот он, прихрамывая, заковылял к миске с едой, и она увидела, что левые ноги у него гораздо короче правых. Дагут. Тот самый зверь, шерсть которого, по словам Злата, ему больше всего нравится прясть.
Она подошла ближе, восхищенно качая головой. Остановившись в нескольких футах от клетки дагута, она действительно заметила, что его недавно стригли, торопливо и небрежно – кое-где на боках остались большие проплешины. Вряд ли дагут от этого пострадал, подумалось Серильде, дни становились все теплее. Но что-то подсказывало ей, что Эрлкингу и его Охотникам очень не понравится, что с боков их зверя пропадают клочки шерсти.
Пытаясь сдержать улыбку, она помотала головой.
Но улыбаться ей расхотелось, стоило, отойдя, увидеть всех животных разом. Одни были величественными, другие нелепыми, но все до единого выглядели несчастными в тесных клетушках. Многие лежали, забившись в угол, прячась от дождя и настороженно глядя на Темных. У двух-трех Серильда заметила открытые раны, лечением которых никто не занимался.
– Столько удивительных, сказочных тварей, – раздался надменный голос, – а смертная заинтересовалась каким-то дагутом.
Серильда вздрогнула. Обернувшись, она увидела, что они с Эрлкингом не одни. В дальнем конце лужайки, возле огромной, но пустой клетки собралась кучка Темных с охотничьим снаряжением. Говоривший оказался мужчиной с бронзовой кожей и волосами, похожими на золотые нити, с палашом за спиной. Заметив, что привлек ее внимание, он приподнял бровь.
– Маленькая смертная боится зверей?
– Нисколько, – сказала Серильда, выпрямляясь. – Но я предпочитаю природное обаяние роскоши и грубой силе. Мне прежде не доводилось видеть это простодушное создание. Я действительно поражена.
– Леди Серильда, – позвал Эрлкинг. Она вздрогнула, а незнакомец усмехнулся. – У нас мало времени. Пойдемте, я хочу показать вам свое последнее приобретение.
– Не утруждайте себя, Ваша Мрачность! – выкрикнул мужчина. – Смертные не разбираются в животных.
– Твоего мнения не спрашивали, – бросил король.
На скулах мужчины заходили желваки, а Серильда, проходя мимо него, не удержалась и высокомерно кивнула. Не прошла она и дюжины шагов, как оглушительный шум – словно металл ударил о металл, – заставил ее остановиться. Серильда испуганно зажала уши руками.
Темные засмеялись. Даже Эрлкинг вскользь усмехнулся и гордо повернулся к источнику звука.
Через другие ворота на дальней стороне лужайки множество охотников и слуг тащили гигантского зверя. Каждый держал конец длинной веревки, обмотанной вокруг его шеи и тела. Не меньше двух дюжин человек держали зверя врастяжку, но им все равно стоило больших усилий тянуть его вперед. Серильда видела их напряженные мускулы, слышала кряхтение. Пригляделась – и все внутри у нее оборвалось.
– Это татцельвурм, – не веря себе прошептала она. – Вы изловили татцельвурма.
– Нашли его в предгорьях Оттельена, – ответил довольный Эрлкинг. – Именно там, где вы сказали.
Глава 40
Существо было в три раза больше Серильды, его туловище напоминало длинное тело змеи, покрытое мерцающей серебряной чешуей. Оно хлестало хвостом и извивалось, стараясь вырваться, но Охотники крепко держались за веревки. Задних ног у него не было, зато имелись две передние лапы с бугристыми мускулами, каждая с тремя когтями, блестевшими в свете факелов, как кинжалы. Зверь скреб ими землю и пытался дотянуться до своих мучителей. Голова у него была совершенно кошачьей, как у огромной рыси, с яростными, прищуренными желтыми глазами и длинными шелковистыми усами. Широкие заостренные уши оканчивались густыми черными кисточками. Пасть и нос зверя были закрыты намордником, но это не мешало ему издавать скрипучий визг и глубокое гортанное рычание. Из раны на боку сочилась кровь, которая при этом свете казалась зеленой, как трава.
– Готовьте клетку! – раздался женский голос, и Серильда узнала Гизелу, женщину, что ухаживала за гончими псами. Один из Охотников распахнул дверцу огромной пустой клетки.
