– Мы могли бы убить ее прямо сейчас, – предложила Наперстянка. Она даже не удосужилась понизить голос. – Это решило бы вопрос.
– Решило бы часть вопроса, – возразила Пуш-Грола. – Но не весь вопрос целиком. Дух Золотильщик все равно будет у Эрлкинга под рукой.
– Но Эрлкинг этого не знает, – сказала Таволга.
– Хм, да, – согласилась старуха. – Возможно, было бы лучше, чтобы эта девица не вернулась в Адальхейд.
Руки Серильды покрылись гусиной кожей.
– Я пробовала от него убежать. Ничего не получилось.
– Конечно, ты не можешь убежать от него, – сказала Наперстянка. – Он же предводитель Дикой Охоты. Если ты ему нужна, он тебя найдет. Для Эрлкинга нет большей радости, чем выслеживать добычу, заманивать ее и наносить удар.
– Теперь-то я это знаю. Но мы просто подумали… Я подумала, что мы можем попытаться. Он может выйти из-за завесы только в полнолуние. И мы с отцом решили уехать подальше, куда ему не добраться за одну ночь.
– Неужели ты думаешь, что границы завесы заканчиваются у стен его замка? Он может отправиться куда угодно, а ты и знать не будешь, что он рядом и следит за каждым твоим движением.
Серильда вздрогнула.
– Уж поверьте, я давно поняла свою ошибку. Но вы – вы прячетесь от него с незапамятных времен. И он не может найти это место. Может, я могла бы… – она осеклась, видя, как помрачнели лица вокруг нее. Даже Таволга казалась ошеломленной тем, о чем просила Серильда. – Словом, можно мне остаться здесь? – сбивчиво закончила она.
– Нет, – ответила Пуш-Грола.
– Но почему? Вы же сами не хотите, чтобы я возвращалась в Адальхейд, и не думаю, что вы готовы меня прикончить, хотя оружия и всяких острых штуковин вокруг немало.
– Мы делаем то, что должны, – прорычала Наперстянка.
– Довольно, Наперстянка, – строго сказала Пуш-Грола.
Моховица опустила голову. Серильда невольно обрадовалась, увидев, как ее отчитали.
– Я не могу предложить тебе убежище, – продолжила Пуш-Грола.
– Не можете? Или не станете?
Костлявыми пальцами Пуш-Грола сжала свою палку.
– Мои внучки способны выдержать зов Охоты. А ты?
Серильда замерла, охваченная туманными воспоминаниями. Под ней могучий конь. Ветер развевает волосы. Из горла льется смех. Кровь, брызнувшая на снег…
Отец – вот он здесь. А в следующую минуту исчез.
Лесная Бабушка понимающе кивнула.
– Он отыщет тебя даже здесь, и твое присутствие подвергнет опасности всех нас. Но ты права. Убивать тебя мы не будем. Ты когда-то спасла моих внучек, и, хотя долг этот был оплачен, я по-прежнему благодарна тебе. Возможно, у меня найдется другой способ.
Разогнув ноги и опираясь на клюку, она выпрямилась на своем камне так, что ее глаза оказались почти на одном уровне с Серильдой. Поманила девушку к себе.
Серильда подошла, стараясь не выглядеть испуганной.
– Ты ведь понимаешь, что будет, если Эрлкинг соберет достаточно золотых нитей, чтобы поймать бога?
– Наверное, понимаю, – пролепетала она.
– И не будешь просить своего Золотильщика напрясть побольше золота для этого чудовища?
Серильда сглотнула.
– Клянусь.
– Хорошо, – Пуш-Грола хмыкнула. – Эту катушку я сохраню. А взамен постараюсь помочь тебе от него освободиться. Не могу обещать, что у меня получится… И, если ничего не выйдет, нам останется только полагаться на твое обещание. Если ты нас предашь, не доживешь до следующей луны.
Несмотря на эту угрозу, в груди Серильды затрепетала надежда. Впервые за долгое время она осмеливалась думать, что освобождение возможно.
– Я поговорю со своей травницей, чтобы понять, можем ли мы приготовить зелье, подходящее для такой, как ты, и в твоем положении. Если окажется, что это возможно, я пришлю тебе весть сегодня же, до захода солнца.
Серильда сдвинула брови.
– В моем положении?
В ответ старуха улыбнулась. Она опустила посох и поманила Серильду ближе к себе. Еще ближе, пока Серильда не почувствовала запах влажного кедра и гвоздики в ее дыхании.
Старуха долго молчала, разглядывая Серильду, пока уголки ее рта не приподнялись насмешливо.
– Если мы потерпим неудачу и Ольховый Король снова тебя призовет, ты ничего не скажешь ему об этом визите.
– Даю слово.
Старуха тихо закудахтала – засмеялась.
– Невозможно стать такой старой и уважаемой, как я, если верить каждому хрупкому существу, которое мне что-то обещает, – она легонько стукнула Серильду посохом по лбу. – Ты будешь помнить наш разговор, но, если попробуешь найти это место или захочешь привести к нам кого-то, вместо слов у тебя выйдет тарабарщина, а сама ты сгинешь, как сверчок в метель. Если я захочу с тобой связаться, дам знать. Понятно?
– Дадите знать? Как?
– Тебе понятно?
Серильда сглотнула. Она не была уверена, что поняла, но все равно кивнула.
– Да, Лесная Бабушка.
Пуш-Грола кивнула, затем ударила палкой по своему камню.
– Таволга, проводи девушку к ней домой в Мерхенфельд. Мы же не хотим, чтобы в лесу с ней что-нибудь случилось.
Глава 45
Серильда не сразу поняла, что именно она пообещала. И что все это значит. А когда поняла, пошатнулась, будто пораженная громом.
Она больше никогда не увидит Злата.
А также Лейну. Лоррейн. Фриду. Всех, кто был так добр к ней. Кто принимал ее куда лучше, чем большинство земляков из Мерхенфельда.
Она никогда не узнает, что стало с ее матерью.
Не проникнет в тайны замка Адальхейд и королевской семьи, не поймет, из-за чего Темные покинули Грейвенстоун, почему друды охраняют странную комнату с гобеленом и клеткой. Не выяснит, действительно ли Злат призрак или что-то другое.
Они больше никогда не встретятся.
А ведь она даже попрощаться не успела.
Серильде удавалось сдерживать слезы, пока моховицы не покинули ее на опушке леса. Во все стороны, куда ни посмотри, раскинулись изумрудные пастбища. На склоне холма паслось стадо коз. Из рощицы донесся шум, мгновение спустя в небо поднялась стая ворон. Несколько долгих минут они кружили в воздухе, потом перелетели на другое поле.
Серильда пошла по дороге, из ее глаз хлынули безудержные слезы.
Он не поймет. После того, что между ними было, он решит, что она его бросила.
Вечность одиночества. Вечность без теплых объятий и нежных поцелуев.
Ее мучения когда-нибудь закончатся, она состарится и умрет, а Злат… он никогда не получит освобождения.
