Возница дернул вожжами, понукая волов ехать быстрее. Но Йоран обернулся и еще долго провожал взглядом повешенных.
– Самуэль? – шепотом зовет Йоран. Войско только что разбило лагерь, и братья сидели возле своей палатки.
– Чего тебе, Йоран?
– Ты видел цепи, на которых повесили тех солдат?
Самуэль кивает:
– Это хвитры убили их… и повесили.
– Но как они смогли это сделать? – допытывается Йоран. – На цепях-то?
– Что ты хочешь этим сказать? – не понимает Самуэль.
– Так ведь цепи-то железные! А они не выносят железа.
Самуэль молча смотрит на него. Он думает. Йоран между тем спрашивает дальше:
– Не кажется ли тебе, что им кто-то помог их повесить? Другие люди?
Самуэль решительно мотнул головой.
– Ни один человек никогда не объединится с хвитрами!
Но все же он с опаской оглядывается по сторонам, словно в этой глуши их может подкарауливать предатель. А у Йорана еще долго не шли из головы мысли о следопытах на соснах и о том, кто их мог повесить.
Этой ночью прошел холодный дождь, и по пересохшим руслам заструились тоненькие ручейки. Солдаты смогли напиться и немного сполоснуть лица, однако раскисшая после ливня земля сильно замедлила ход войска. Кони спотыкались и поскальзывались, колеса телег застревали в размокшей глине, но все упрямо продолжали двигаться вперед. Никто даже присесть не отваживался из страха быть утянутым в грязь.
Но вскоре над вершинами елей поднялось солнце и постепенно подсушило землю. Ехать стало легче.
Волы тяжело ступали, катя телегу, и внезапно они выехали на прогалину, поросшую кустиками черники. Воздух здесь был свежее и пах влагой. Светло-зеленые березы впереди слабо шелестели на ветру, и, наконец, глазам солдат предстала вытянутая долина, окруженная высокими горами.
– Мы на месте? – спросил Йоран.
– Почти, – ответил Самуэль.
Горы утопали в пышной буйной растительности. В небо поднимались величественные горные пики. От такого зрелища у Никлиса перехватило дух, он даже забыл про свою усталость.
Долина, широкая и прохладная, распростерлась перед войском. Солдаты двигались по ней, изумленные яркими чистыми красками окружавшего их пейзажа. Коричневый валежник под ногами, белоснежные стволы берез с ярко-зелёной листвой, журчащий прозрачный ручей и бездонная синева неба над серыми пиками гор. Копья вздымались, доспехи скрипели, мечи звенели.
– Мы на месте? – снова спросил Йоран.
– Теперь уже да, – ответил ему Самуэль.
Они были в королевстве хвитр.
Призывный клич
– Ловиса!
– Да, отец?
– Вы должны ехать быстрее! Держитесь на виду у войска!
Ловиса промолчала. Они с Ларсом ехали вдвоем на одной лошади и сильно отстали от солдат. И теперь фогт нетерпеливо сдерживал своего коня, сердито глядя на дочь и сына.
– Вы все время плететесь позади! Куда вы только смотрите?
– Прости, отец, – смиренно проговорила Ловиса, бросая быстрый взгляд через плечо на опустевшую дорогу. – Но посмотреть здесь действительно есть на что.
– Посмотреть? – переспросил фогт. – Да на что тут смотреть?
– На горы, отец.
Георг Борш покачал головой. Его рука продолжала покоиться на рукояти меча.
– Как будто ты раньше не видела гор! Учти, здесь совсем не безопасно, ведь скоро мы окажемся у горы хвитр, а это не шутки. Мы должны держаться вместе и не отставать.
Ловиса лишь кивнула. Отец был против того, чтобы брать ее с Ларсом в этот крестовый поход. Это не место для детей, говорил он.
Но еще больше он не хотел оставлять их одних дома на острове. Благодаря этому Ловисе удалось склонить отца к тому, чтобы он взял их с собой. И в немалой степени помог в этом ее пастуший рожок. С помощью него она сможет управлять не только гигантским змеем, но и целым войском. Ловиса достала рожок из седельной сумки:
– Если ты даже меня не видишь, отец, ты можешь меня услышать.
– Услышать?
– Я же все время трублю в рожок.
Ловиса знала, что ее рожок пригодится в походе. Сам фогт попросил взять его с собой, чтобы можно было подавать сигналы во время сражения.
– Да, я слышал, – кивнул он и сделал круг на своем коне, настороженно поглядывая по сторонам. – Но не ты одна можешь трубить в рожок… Поэтому будь осторожна!
Отец дернул поводья и ускакал прочь, обратно к войску. Ловиса увидела, как он поднял свой меч к небу, и услышала ответное солдатское «ура!».
– А змей следует за нами? – спросил Ларс.
– Не знаю, – покачала головой Ловиса. – Очень может быть.
Ей оставалось лишь на это надеяться. Отцу она не стала ничего говорить – но верила, что Стурси последовал за ними.
Перед тем, как отправиться в дорогу, Ловиса вышла на берег Стуршёна и протрубила в свой рожок. Громко и протяжно. К тому моменту последние ряды войска уже почти скрылись в лесу, и ей никто не помешал послать над водой последний призыв.
И змей услышал ее. И явился.
Ловиса видела, как под водой появилась тень, видела, как та приблизилась к берегу. Там она остановилась, словно дожидаясь, пока последние солдаты не скроются в лесу. Наконец окрестности опустели – и внезапно раздался окрик фогта:
– Ловиса! Ларс!
И им с братом пришлось подчиниться. Но Ловиса очень надеялась, что змей выползет на берег и устремится по их следам в лес. На бой с хвитрами.
Ловиса была уверена в том, что он ждет пения ее рожка и последует за ней, куда бы она ни направлялась.
Вот почему она постоянно держалась в самом хвосте войска, то и дело отъезжая в сторону на своем коне Аегире. Время от времени она поднималась на ближайший пригорок и, обратив свое лицо на юг, дула в рожок.
– Ты думаешь, он придет? – с тревогой спросил Ларс.
Ловиса опустила рожок.
– Не знаю. Но так он хотя будет знать, что мы его ждем.
А потому Ловисе и Ларсу оставалось только ждать.
Приди, Стурси. Явись! Последуй за нами на бой с хвитрами!
Они ждали, но безрезультатно. Змей не показывался.
В конце концов Ловисе пришлось бросить это занятие, пока она совсем не отстала от войска и не затерялась среди скал.
– Едем, Аегир!
Наконец они оказались в широкой горной долине. На ее дне было торфяное болото, которое до сих пор было покрыто льдом. Двигаясь по нему, словно по каменному паркету, Аегир и другие кони сравнительно легко и быстро преодолевали лес.
