- Об этом мы поговорим позже. И о твоем вранье тоже. А сейчас продолжай по теме.
Что ж, это я могу. И думать не хочу о его «позже».
- В доме был Рома и Давид. Давид сказал, что у него важный разговор ко мне. И что мне не деться от него никуда. Он предупредил, что дело касается Глеба. Я согласилась. Только из-за брата. Оскар был рядом, на тот случай, если Давид решит тронуть меня...
Кривится так, будто я только что под дых ему дала. Отвернувшись, смотрит перед собой. Кивает собственным мыслям.
- Дальше. Что было дальше? – вытирает рукавом губы, не смотрит на меня.
Мне больно рассказывать ему это. А еще больно врать. Но у меня просто нет другого выхода.
- Давид шантажирует меня. У него есть пистолет Глеба. Из этого пистолета Рома убил одного человека... – горло саднит на этих словах. Щеки начинают пылать и я боюсь, что Лука поймет. Почувствует ложь. Но он продолжает молчать, напряженно глядя перед собой.
- Если я не уеду с ним через два дня, Давид грозится отнести пистолет в полицию. Есть дело, по которому проходит его ствол, понимаешь? Глеб вернется и его посадят... А я не могу допустить этого. Он единственный, кто оберегал меня после смерти мамы. Он тот, кто дал мне дом, помог поступить в универ и обеспечивал все это время. Пока тебя не было, он один защищал меня, Лука. И я просто.. я просто не могу допустить, чтобы он пострадал.
Я двигаюсь ближе к нему. Боюсь коснуться, боюсь его агрессии в ответ. Но мне так хочется обнять его, прижаться. Хочется хоть как-то сгладить острый угол.
Лука молчит. Подорвавшись с места, принимается нервно расхаживать по комнате, напряженно сжимая пальцам переносицу.
- И поэтому ты напилась и пришла ко мне? Типа хотела трахнуться и исчезнуть?
Я молчу. Звучит отвратительно. В моей голове это выглядело совсем иначе.
С его губ срывается нервный смешок. Он кривится.
- И ты думала, что исчезнешь из моей жизни, а я просто продолжу жить дальше?
- Я не хотела портить тебе жизнь, знала, что ты пойдешь и пристрелишь Давида. Пойми, ты и Глеб. Вы те двое, ради кого я жизнь свою отдам...
- И поэтому ты захотела забрать из моей жизни единственное, что важно? Да?
У меня дыхание перехватывает. В его глазах столько боли сейчас и обиды.
- Спасти Глеба ценой нас? Не слишком ли дорого ты решила заплатить?
Мне и так больно, а он по живому своими фразами.
- Что ты от меня хочешь?! Думаешь, мне не больно?! Думаешь, я решилась на это со спокойным сердцем, Варламов?
он подается резко вперед. В считанных сантиметрах от моего лица его. А глаза нутро мне прожигают.
- А разве я что-то значу для тебя? Разве что-то значил?! Ты каждый раз тычешь мне в рожу тем, что я не пара такой как ты! Тем, что я бл*ть не достоин тебя, Ия!
Отстраняется. Выпрямившись, возвышается надо мной.
- Скажи, что бл*ть я должен сделать, чтобы ты наконец-то впустила меня сюда?! - он бьет кулаком себе в грудь. – Что мне сделать, скажи?! Я с первого дня воспринимал нас как единое целое. С самой первой встречи! Когда ты спала в моей кровати, я сидел и как дебил пялился на тебя. Уже тогда я понял, что ты не очередная. Что ты та, кто заберется под кожу! Я не только позволил тебе это сделать, я хотел этого! Но ты же не видела никогда во мне чего-то серьезного. Кто я для тебя?!
Его глаза красные, с воспаленной кожей вокруг. И видеть его боль намного хуже, чем ощущать свою. Он разбитый, уставший. И это ужасно, потому что таким его сделала я.
- Это тут не при чем! – рычу сквозь слезы, уже понимая, насколько сильно я себя закопала.
Он кривится, смотря на меня с презрением.
- Это, бл*ть, самое главное! Я порой просто не понимаю твоих поступков! Пытаюсь, но бл*ть они не поддаются объяснению!
Варламов выходит из комнаты. Слышу, как гремит дверцами шкафов в коридоре. Мои глаза полны слез. Я не хотела, чтобы вышло все вот так.
Поднимаюсь и иду к нему.
- Ты куда?
Он обувает кроссы, берет с комода ключи и бумажник с телефоном.
- Скоро вернусь, - бросает, даже не глядя.
Лука собирается уйти. А я понимаю, что не могу допустить этого. Ловлю его за руку. Мне так страшно его отпускать. Кажется, он не вернется больше. И так плохо от понимания того, как со стороны выглядели мои поступки.
- То, что ты сказал, это не так, Варламов, - произношу это, обнимая себя за плечи. Мне жутко неуютно.
- Все мои поступки и гадости - это защита. Ты меня даже во снах не отпускаешь, я постоянно думаю о тебе... но.., - вздыхаю, поднимая глаза к потолку. Не знаю, как подобрать правильные слова.
- Так много «но»...
Варламов поднимает на меня усталый взгляд. Он не хочет меня слушать сейчас. Не готов.
- Я вернусь и мы все решим.
Он выходит за дверь.
- У меня на телефоне есть аудиозапись! – кричу вслед. Лука останавливается, поднимает на меня удивленный взгляд.
- Я тебе ее пришлю, послушай. Это очень важно для тебя...
Кривится.
- Что еще ты натворила?
- Нет-нет. Это не я.
Кивнув, он выходит за дверь. Слышу, как поворачивается ключ в замке, и только сейчас до меня доходит, что я заперта здесь на неопределенное время.
- Оставь мне ключи! Мне на работу сегодня! – тарабаню в дверь.
- Сегодня у тебя выходной. Отдыхай, - раздается с той стороны.
- Варламов, это не смешно! Я тебе не зверушка, чтобы закрывать меня как в клетке!
Он хмыкает довольно.
- Демократия это не для тебя, Ослик. Посидишь тут, от греха подальше.
Лука
Я не знаю, сколько просидел в тачке во дворе собственного дома. Раз третий прослушал голосовое, которое прислала Ослик. Как бы не злился на нее, но не признать ее доброты нельзя. Сидела там, пряталась, наверняка, чтобы записать разговор Демы со своим братцем. От этих мыслей вены злостью крутит. Как представлю, что она была с ними в одном доме, без моей защиты... Ремня ей всыпать хочется. Да такого, чтобы сидеть не могла неделю.
Еще и порвать со мной хотела. Про это и думать не хочу. Иначе, вернусь сейчас наверх и в действительности порку устрою.
Так, нахер все. Будем разбираться с проблемами по мере поступления. Бросил телефон на пассажирское и выжал педаль газа, выезжая с визгом шин со двора.
Когда уже подъезжал к дому Демида, зазвонил телефон. Илай.
- Да, брат. Я сейчас немного занят...
- Гаранин звонил. Встреча в клубе завтра в девять вечера.
