— Друг семьи! — с презрением повторил Тимли.
— Выкладывайте, что у вас на уме!
— Друзья доктора Девареста никогда не слышали о вас. Они
вообразят себе Бог знает что! И появляетесь вы сразу после смерти доктора,
входите в узкий семейный круг… Друг семьи… А может, не семьи, а Колетты?
Гораздо пристойней будет представиться приятелем Надин. Тетя Колетта согласна
со мной.
— Я терпеть не могу причинять кому-либо неприятности. — Я
старался быть как можно более вежливым. — И знаете, миссис Крой уже объявила
мне о перемене курса на тот самый, о котором вы сказали… Не хотелось бы только
мне сбиться с него.
— И перейти границы… — поддразнила меня Надин, улыбаясь.
— Так что вы скажете о моих метаморфозах? — спросил я у
Тимли.
— Они — побочное явление. При всех настоящих и последующих
превращениях все полномочия ваши по главному делу сохраняются.
— Благодарю вас, — с чувством произнес я.
Глава 7
— Нет, Дональд, ее целый день не было, и она никуда не
звонила.
Я сел, предложил Элси Бранд сигарету.
Она отказалась:
— Берта здесь не разрешает курить.
— Я разрешаю. Я теперь ее партнер. Мы оба руководим
агентством.
— Уже знаю об этом.
Поколебавшись немного, Элси взяла сигарету.
Мы курили некоторое время, не произнося ни слова.
— Думаю, неплохо бы повысить тебе заработную плату, Элси, —
сказал я.
— Я не против.
— Ты ведь всегда так усердно барабанишь на машинке!
— У Берты подскочит давление! В прошлом месяце я просила ее
о прибавке, и она так отбила мою атаку, что я отлетела, как мячик.
— А сколько ты просила?
— Десять долларов.
— Твоя заработная плата повышается на десять долларов, —
торжественно объявил я.
— Нельзя так поступать.
— Почему?
— Это силовой прием. Не по закону!
— Все — по закону. С сегодняшнего дня вводится новая оплата.
Для тебя. Решено! — Помолчав, я спросил Элси: — А что слышно про велосипед —
жертву столкновения с машиной?
— Ничего не слышно. Утром я звонила в автоклуб.
Эта девица нас перехитрила.
— Попробуй позвонить еще раз.
Элси положила сигарету на край пепельницы, набрала номер.
— Это мисс Бранд. Я повредила чужой велосипед.
Кто-нибудь справлялся о нем? — Выражение лица Элси
изменилось. Она схватила карандаш. — Одну секунду…
Нолли Старр. Ист-Бендон-стрит, шестьсот восемьдесят один.
Сколько она хочет?.. Да, это моя вина… Очень сожалею… Большое спасибо. — Элси
повесила трубку, вырвала страничку из блокнота. — Вот ее настоящий адрес. Она
хотела сначала починить велосипед, а потом подать жалобу. Автоклуб оплатил
ремонт и послал ей чек по этому адресу.
Я убрал листок в карман.
— Надо убедиться, что чек действительно отослан, — сказал я
Элси. — Тебе придется это проверить. Не в наших интересах, чтобы мисс Старр
разыскала тебя и установила, где ты работаешь. Она может сменить квартиру.
— О’кей, я позвоню им завтра. Я…
Входная дверь с грохотом распахнулась, явилась Берта Кул.
Элси торопливо потушила сигарету, склонилась над машинкой.
Не глядя на нее, Берта направилась в кабинет, но я остановил ее вопросом:
— Где ты пропадала целый день?
— Ловила рыбу, — отчеканила она. Ее маленькие глазки
сверкнули. — Великолепно себя чувствую, и не пытайся устраивать мне партнерские
сцены. Я тебя предупреждала, что буду распоряжаться своим временем, как мне
угодно. И не толкайте меня на то, чтобы я испортила вам настроение. Что тут у
вас? Небольшой тет-а-тет, а? Заговор? Я знаю, Дональд, ты — мой партнер. По
бизнесу! А Элси? Она получает зарплату. Надеюсь, не требует партнерских
полномочий для себя, а?
— Не требует. Но говорили мы с Элси о деле.
Воинственный пыл у Берты еще не иссяк, но любопытство
одержало верх.
— О велосипеде, да? Есть какие-нибудь новости?
— Кое-что новенькое есть. Но мы обсуждали не только текущие
дела.
— А что еще?
— Элси сказала мне, что цены растут, а ее материальное
положение ухудшается.
Берта насупилась.
— Она напрасно тратит время. В прошлом месяце она и мне
жаловалась на растущие цены.
— У меня она не выжимала сочувствия… Я просто повысил ей
зарплату. На десять долларов.
Берта открыла рот. От неожиданности она потеряла дар речи. И
тут же набросилась на меня:
— Нахал! Распоряжаюсь здесь я! Ты можешь быть моим
компаньоном, но не имеешь права повышать зарплату моим служащим без моего
согласия!
— Не лучше ли перенести нашу ссору в кабинет? — вежливо
обратился я к Берте.
Кипя от возмущения, Берта ринулась в кабинет. Я вошел
следом. Взять себя в руки — это Берте удавалось плохо. Слова сыпались как
горох:
— Десять долларов! Скоро она потребует, чтобы ее на работу
доставлял шофер. Элси получает столько же, сколько и любые другие
стенографистки. Она…
— Делает вдвое больше, чем любая другая стенографистка, —
перебил я.
— Ну и что?! — Берта снова повысила голос. — Она искала
работу. Я взяла ее к себе. Выбрала из дюжины, понятно, я предпочла ту, которая
согласна работать много, а не мало.
— Тогда была трудная пора, — сказал я. — Безработица. Можно
было выбирать. Теперь иные времена.
Берта дернула на себя ящик письменного стола, выхватила
оттуда мундштук и с такой силой воткнула в мундштук сигарету, что сломала ее.
Она чуть не выбросила сигарету, но, остывая, передумала, отломила сломавшийся
кончик, а оставшуюся часть бережно вставила в мундштук.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что я могу расторгнуть наш
договор в любое время?
— И я могу это сделать, разве нет?
— Ах вот как! — вспылила Берта. — Ты пришел ко мне без
единого цента, умирая от голода. И ты расторгнешь договор, который принесет
тебе больше денег, чем когда-либо у тебя водилось? Не смеши, ради Бога!
— Элси Бранд получит свои десять долларов. В противном
случае будем считать наш договор расторгнутым.
