— Так знакомы они или нет, как вы считаете? — торопливо
спросил он.
— Они не знакомы в общепринятом смысле. Но Хармли сказал,
что уже видел Уолтера Кроя. С Уолтером Кроем у него связаны неприятные
ассоциации, якобы Крой надул его в каком-то деле… Для вас это важно?
Тимкан взглянул на миссис Крой, нахмурился, подошел к окну,
потоптался там, затем прошелся по комнате.
— Все совпадает. Если бы мы нашли способ как-то подтолкнуть
его к более ясному воспоминанию… Правда, я все равно не соображу, какую
информацию он сообщил доктору Деваресту, чтобы прижать Уолтера. Странно, что
Хармли не помнит и этого.
— Не менее странно и то, что Крой не узнал Хармли, — сказал
я.
— Не узнал, — подтвердила Надин. — Я уверена в этом.
— Можно, по всей видимости, предположить, что Уолтер Крой не
легко поддается давлению, — заключил я.
— Вы верно судите о его характере, — согласился Тимкан.
— Вам никогда не приходило в голову, что Уолтер — хороший
актер?
— Что вы имеете в виду?
— Допустим, он сразу узнал Хармли, но понял, что тот не
узнал его. Опасаясь, что Хармли рано или поздно вспомнит, где они встречались,
Уолтер решил уладить свои дела, поскорее договориться с вами и убраться отсюда.
Тимкан задумался.
— Что-то в этом есть, — пробормотал он, — только Крой и
Пинчли не были со мной особенно сговорчивы.
— У меня сложилось впечатление, что переговоры прошли
удовлетворительно.
— Что касается денежной стороны, мы ничуть не продвинулись
вперед, — весело пожаловалась миссис Крой.
Тимкан нахмурился. Его тщеславие было уязвлено.
— Мне не хотелось бы вмешиваться в ваши дела, — сказал я. —
Я просто выдвинул предположение. Могу ли я еще чем-нибудь помочь?
Миссис Крой, по-видимому, испытывала облегчение: можно было
избавиться от меня, не подыскивая предлога. Она еще раз ослепительно улыбнулась
мне:
— Спасибо, Дональд, вы великолепно вели роль и очень нам
помогли. Но, конечно, нельзя требовать, чтобы вы тратили на нас все свое время.
Я задержался в приемной, разыскивая свою шляпу.
Роза вновь окинула меня испытующим взглядом.
Убедившись, что за мной никто не следит, я перешел через
дорогу и проник в контору консультанта-криминолога Фарадея Фостера.
Фостер — превосходный образчик современного
интеллектуального детектива, — был похож на университетского профессора.
Я показал свою визитную карточку и сразу перешел к делу:
— Можно что-нибудь сказать об этих волосах?
Фостер взял у меня из рук конвертик, вынул волоски, осмотрел
их.
— Пойдемте со мной.
В лаборатории Фостера была собрана сложная аппаратура.
Микроскопы, препараты для обнаружения невидимых чернил, приборы для съемок в
ультрафиолетовых лучах, оборудование для микрофотографирования.
— Хотите посидеть здесь и покурить? — спросил Фостер. — Или
будем смотреть вместе?
— Я предпочел бы познакомиться с тем, как вы это делаете.
— О’кей. Идите сюда.
Он аккуратно уложил волоски на приборное стекло, распрямил и
закрепил каждый. Вставил стеклышко в микроскоп и начал поворачивать ручку
фокусировки, сопровождая свои действия комментариями.
— Волосы не отрезаны, а вырваны. Видите? Их корни
повреждены. Вот этот волос принадлежал женщине лет сорока — сорока пяти.
Впрочем, большой ошибки не будет, если мы расширим возрастные рамки — от
тридцати пяти до пятидесяти лет. Волос удален в результате очень слабого
воздействия. Его можно найти на расческе или щетке.
— Все волоски одинаковые?
Он вгляделся.
— Нет.
— Чем же отличаются от этого волоска остальные?
— Секунду терпения.
Фостер вставил стеклышко в другой микроскоп, стал наводить
на резкость большой бинокулярный микроскоп.
— Взгляните-ка сюда, Лэм.
Я приник к окулярам и увидел кусок манильского троса
толщиной в полдюйма.
— Вы можете разглядеть структуру волоса, которая
расплывается в этом рыжеватом тумане? — спросил Фостер.
Я что-то промычал.
— Сейчас.
Он опять покрутил ручку фокусировки. Рыжее пятно отступило.
На стекле обозначился кусок угольно-черного кабеля.
— Смотрите, здесь особая структура, чешуйчатая, грубая, как
кора на дереве. Хорошо видно?
— Да.
— Теперь исследуем другой волос. У него такая же структура.
В поле зрения появился еще один кусок кабеля.
— Замечаете оранжевую подсветку? Словно смотришь сквозь
оранжевое стекло.
— Что это такое?
— Краска. Скорее всего хна.
— Значит, волосы принадлежат разным людям, по меньшей мере
двум.
— Трем. Вы принесли мне пять волосков из причесок трех
разных женщин.
— Какие-нибудь еще подробности?
— Пока нет. Это был только первый осмотр, весьма
приблизительный. Для более точных и квалифицированных оценок я должен промыть
волоски в эфире и спирте, высушить их, обработать скипидаром, прежде чем снова
поместить их под микроскоп… Вам нужен подробный отчет?
— Сколько вам для него потребуется времени?
— Примерно сорок восемь часов.
— Слишком долго!
— А та информация, которую вы уже получили, представляет
интерес?
— Да.
— Хотите, чтобы я продолжал работать?
— Надо пронумеровать и охарактеризовать каждый волосок,
чтобы можно было идентифицировать его.
Если потребуется более подробный анализ, я сообщу.
Большое спасибо!
Я поехал в главное полицейское управление. Лейтенант Лисман
был в полном восторге. Он пожал мою руку, хлопнул меня по спине, пустил дым мне
в физиономию.
— Просто удовольствие иметь дело с частным детективом, когда
он соображает! А сколько таких, которые не соображают ни черта, не знают, с
какой стороны мажут хлеб маслом. От таких бездельников никакого толка!
— Вы последовали моему совету? — спросил я лейтенанта.
