Доктор Гелдерфилд встал.
— Ну, мне пора… Думаю, пока что вам не о чем тревожиться.
Если лекарство не поможет, позвоните мне.
И не терзайте себя, Колетта. Вам нужен спокойный образ
жизни.
— Вы так внимательны ко мне, Уоррен. Не знаю, смогу ли я
когда-нибудь отблагодарить вас.
— Я хотел бы сделать для вас все, что в моих силах!
Вы не представляете, чем я обязан Хилтону. — Гелдерфилд
повернулся ко мне: — Эти страховые агенты со своими махинациями… Возмутительно!
А как ваши дела, Лэм?
— По-моему, неплохо.
Он приблизился ко мне и сказал доверительно, негромко:
— Миссис Деварест пережила серьезное нервное потрясение.
Сейчас ей гораздо лучше. Но я не хочу, чтобы какая-нибудь случайность свела на
нет все наши усилия.
Гелдерфилд незаметно подмигнул мне.
— Пожалуйста, Уоррен, не внушайте Дональду, что я одряхлела,
— улыбнулась миссис Деварест, явно напрашиваясь на комплимент.
Я постарался оправдать ее надежды.
— Вы так молодо выглядите, — сказал я. — Я считал, что вы
вторая жена у доктора Девареста. И только недавно узнал, что была и есть одна
единственная миссис Деварест.
— Мне лестно это слышать, Дональд, но вы преувеличиваете.
— Нет, он просто констатирует факт, дорогая, — поддержал
меня Гелдерфилд. — Ну, так я вас оставлю.
Кстати, Лэм, как вы сюда добрались? На трамвае?
Он снова сощурил глаз, многозначительно глядя на меня.
— Да.
— Если вам по пути, я вас подвезу.
— Охотно.
— Дональд! Но вы же пришли специально, чтобы повидаться со
мной, — обиженно воскликнула вдова.
Я кивнул.
— Тогда рассказывайте. У меня нет секретов от моего врача.
Гелдерфилд засмеялся:
— Пациенты обычно воображают, что у них есть секреты от
врача.
— По всей вероятности, вечером будет ураган, — сообщил я.
— Возможно. Ну и что? — Миссис Деварест не хотела покидать
тропу, на которую мы все вышли в начале разговора.
— Вы помните ночь, когда погиб доктор Деварест?
Тогда тоже дул сантанас.
— Дул, грохотал, завывал, — подхватил Гелдерфилд. — И… что
из этого следует?
— Дверь гаража, та, что на въезде, поднимается и опускается,
ходит вверх и вниз и снабжена противовесом, который позволяет проделывать с нею
такие операции, — хладнокровно продолжал я. — Дверь, через которую въехал
доктор Деварест, можно плотно закрыть изнутри, если потянуть за веревку, она
прикреплена к специальному рычагу. Так вот, веревка тогда была поднята и
запутана, до нее нельзя было дотянуться. Это хорошо видно на фотографиях,
снятых полицейскими.
— Вы уже как-то упоминали об этом. И какие выводы?
— Подумаем… Доктор Деварест открыл дверь извне, с улицы,
въехал в гараж. Закрыть же дверь с помощью веревки он не смог. Он закрыл ее с
улицы, а сам вошел в гараж вторично, уже без машины, через вторую маленькую
дверь, которая составляет часть большой первой. Войдя в гараж, он начал
возиться с мотором, оставив первую большую плотно не опущенной. Допускается и
второй вариант: доктор вообще не поднял большую дверь до отказа.
— Но он должен был поднять ее до отказа, — вырвалось у
Колетты. — Она поднимается, опускается и… как же прошла тогда машина?
— Есть положение, в котором противовес удерживает большую
дверь, не поднятую до конца, и не позволяет ей опуститься. В то же время машина
может въехать в гараж.
— Вы проделали эксперимент? — поинтересовался Гелдерфилд.
— Да.
— И что получается?
— Сильный порыв ветра захлопнул большую дверь, когда она
находилась в положении неустойчивого равновесия, то есть не была полностью
поднята.
— Но зачем нам знать, как и насколько закрылась дверь? —
спросила миссис Деварест.
— Если доктор сам закрыл большую дверь — причина смерти не
была неожиданной. Но если ветер захлопнул ее…
— Так это ветер стал… — протянула миссис Деварест.
— …случайным орудием смерти, — подтвердил я.
— Я все-таки не совсем улавливаю суть дела, — сказал
Гелдерфилд.
— В первом случае, — объяснил я, — сам доктор Деварест
привел в движение силы, которые погубили его. Во втором случае неожиданно
вмещался ветер. Удар ветра привел к катастрофе.
— Полагаете, что вы сумеете убедить страховую компанию? —
вскричала Колетта.
— И как вы этого добьетесь? — почти одновременно с ней
взволнованно спросил Гелдерфилд.
— Есть признаки, что на подходе сантанас. Я звонил в бюро
погоды. Там тоже так считают.
— И вы повторите эксперимент, — догадался Гелдерфилд.
— Да.
— Это было бы замечательно, — сказала миссис Деварест.
Доктор сейчас же вернулся к своим профессиональным
обязанностям.
— Вам совсем не обязательно присутствовать при этом,
Колетта, — строго сказал он. — Допустим, дверь не захлопнется… Вы будете
разочарованы. Лишние волнения, переживания…
— Ах, Уоррен, мне так хочется посмотреть!
Доктор Гелдерфилд посоветовался с собственными часами.
— Гм! А в какое время вы намерены устроить свой эксперимент,
Лэм?
— Когда задует ветер. Бюро погоды предупреждает обычно за
полчаса.
Доктор покусывал губы. Наконец он принял решение:
— Хорошо, я постараюсь приехать. В моем присутствии,
Колетта, вы сможете наблюдать за экспериментом. Сидя в каталке. Но если меня не
будет… лучше узнать от других, что произойдет. И помните — никаких лестниц!
Подниматься по лестнице вам запрещено!
Колетта капризно выпятила губки:
— Мне нужно это видеть, Уоррен.
— Как вы полагаете, когда начнется ураган, Лэм? —
осведомился Гелдерфилд.
— Около девяти часов. Так считают в бюро погоды.
— Постараюсь успеть. — Гелдерфилд обернулся к пациентке,
улыбнулся ей, хотя улыбка не согнала с его лица профессиональной озабоченности.
— Вы готовы поехать со мной, Лэм?
Я последовал за ним к выходу.
— Где ваша колымага? — спросил я.
