Это была внезапная и радикальная перемена, но она меня не
обрадовала. Разминая пальцы, онемевшие от крепкого рукопожатия, я проворчал
вслед автомобилю, на котором удалился доктор:
— К чему такой энтузиазм? Мог бы сообразить, что рука мне
еще понадобится.
Глава 12
Было уже темно, когда небольшая группа людей собралась у
гаража. Доктор Гелдерфилд усадил миссис Деварест в инвалидное кресло и закутал
в меха. Рядом Берта Кул посматривала на всех пронзительно и угрюмо.
Корбин Хармли тоже пришел сюда. То ли его пригласила хозяйка
дома, то ли сам так решил: замечательная способность делать то, что считаешь
нужным, и при этом делать вид, что ответственность лежит на ком-то другом.
Миссис Крой настояла на том, чтобы приехал Форрест Тимкан.
Возможно, опасалась какого-нибудь подвоха с моей стороны. Здесь же находился
представитель страховой компании, некий Паркер Альфман. Он выдавал себя за ее
рядового служащего, но как я понял, по всей видимости, был юрисконсульт или
что-то вроде этого.
Бюро прогнозов погоды заранее уведомляло население о
признаках приближения сантанаса. Сообщения поступали периодически через
небольшие промежутки времени. В некоторых регионах резко поднялось атмосферное
давление. На побережье, напротив, давление упало. Воздушные потоки,
стремительно передвигавшиеся с востока на запад, с гор на побережье, даже
вдохновили бюро прогнозов на изложение теории о гравитационном происхождении
урагана.
В восемь часов позвонили из бюро, сообщили, что страшный
ветер потрепал соседей и приближается к нам. Судя по некоторым показателям,
ураган ожидался примерно той же силы, как в день смерти доктора Девареста.
Люди нервничали. Кожа у меня стала неестественно сухой, в
носу было горячо, как в духовке. Воздух сгустился, сделался неподвижным. Стало
необычно тихо, и звезды опустились так низко, что, казалось, их можно было
сбить из ружья двадцать второго калибра.
— Боюсь, что ваш ураган, Лэм, так и не дойдет до нас, —
усомнился вдруг Тимкан. — Воздушные массы то устремляются вперед, то отступают
и рассеиваются. Да и ветер будто стихает.
— Все признаки точно такие же, как в тот вечер, когда погиб
доктор Деварест, — отозвался я.
Паркер Альфман, крупный мужчина, держался высокомерно. Он
пренебрежительно поглядывал на большую дверь гаража, которая была закреплена в
положении равновесия примерно на высоте человеческого роста.
— Не понимаю, что тут надеются доказать? — грубо заговорил
он. — Меня прислали, чтобы я был свидетелем. И если даже ветер захлопнет дверь,
сбросит ее вниз, что это будет значить для нас — для меня, для страховой
компании? Ровным счетом ничего!
Я старался сохранять хладнокровие.
— В тот трагический вечер веревка была запутана точно так
же. Если дверь поднята до верха, ее изнутри нельзя опустить, понимаете? Для
этого надо выйти из гаража. Доктор Деварест был внутри…
— Откуда это известно?
— Логика происходящих событий… — начал было я.
— Какая там логика! — грубо оборвал меня Альфман.
Я потерял терпение:
— Для вас логика ничего не значит! Дело для вас в сорока
тысячах долларов. Надеюсь, присяжные будут более объективны.
— Сорок тысяч долларов здесь ни при чем! — отрубил Альфман.
— Наши действия регулирует закон. Он точно оговаривает условия, на основании
которых мы платим или не платим.
— Мы это уже слышали. Много раз. Знаем наизусть.
— Но еще не усвоили.
— Превосходно усвоили, не беспокойтесь.
Альфман пожевал губами.
— Ладно, — снизошел он к моим объяснениям. — Что же дальше?
Продолжайте.
— Доктор Деварест поднял дверь не до конца, а до уровня,
вполне допустимого и достаточного, поскольку противовес удерживал ее. Сегодня
дверь находится почти на той же самой высоте: в гараж машина проходит… Итак,
Деварест въехал в гараж. Он знал, что веревка запуталась высоко над дверью.
— Неправдоподобно! Откуда известно, что не он сам закинул
веревку наверх?
— Есть показания шофера, который еще накануне заметил, что
веревка застряла наверху, над дверью. Он хотел принести стремянку, высвободить
и распутать веревку, но… торопился на свидание и решил, что займется этим делом
в другое время, позже.
— Ну ладно… Дверь находилась примерно на такой же высоте,
как сейчас. Доктор Деварест въехал в гараж.
Что дальше?
— Он открыл капот и стал возиться с мотором.
— Зачем?
— Ослаб ремень.
— Ничего подобного. Ремень в моторе в полном порядке.
— Конечно. Ведь он подтянул его.
Альфман пренебрежительно выпятил губы.
— Что? А мотор в это время работал?
— Нет. Доктор выключил двигатель, когда занимался ремонтом,
но потом снова включил его, чтобы проверить, все ли в порядке. Он знал, что
дверь наполовину открыта, и не думал о выхлопных газах.
— Как же тогда захлопнулась дверь?
Я не успел ответить. Налетел первый ужасный шквал ветра. Дом
вздрогнул. Пальмы прижались к земле. Безмолвие и неподвижность в воздухе
мгновенно сменились грохотом и свистом. Повсюду зазвенело, затрещало,
заскрежетало.
Все, не сговариваясь, уставились на дверь гаража.
Она качалась.
— Смотрите! — сказал я.
Первый вихрь пронесся, наступила секундная пауза.
Затем ветер вновь с силой обрушился на дом и на всех нас.
Миссис Крой стиснула коленями взметнувшуюся было юбку и подняла руки, чтобы
придержать волосы.
Ветер обтянул на ней платье, подчеркнув линии прекрасной
фигуры. Покачивающееся свечение двух ламп, укрывшихся под карнизом, придавало
нашим пляшущим теням гротескные формы.
— Ваша теория не подтверждается, Лэм, — заметил
представитель страховой компании, не скрывая насмешки. — Дверь дрожит и
трясется, но это все.
Налетел новый вихрь. Полотно двери резко дернулось,
сдвинулось с места и… поползло вверх.
Альфман расхохотался.
— Тогда дверь могла быть закреплена на более низком уровне,
— сказал я.
— Но тогда машина не прошла бы в гараж, — парировал
страховой агент.
Я потянул за рычаг и опустил полотно. Затем ослабил свои
усилия, положившись на противовес, который не позволил двери закрыться, удержал
ее на предельно низком уровне.
