— И что в них особенного?
Я направил на перчатки свет настольной лампы.
— Замечаете что-нибудь?
— Нет.
Я вытащил свой носовой платок, обмотал его вокруг
указательного пальца и провел им по перчаткам.
На платке осталось пятно грязи. Показал его Надин Крой.
Она нахмурилась.
— Это графитная смазка, — пояснил я. — Встречается не так
часто, как обычная грязь. Это ее перчатки?
— Не знаю, наверное, ее.
— Можете объяснить, как попала графитная смазка на перчатки
мисс Старр?
— Нет.
— Она свежая, видите? В последние несколько дней секретарь
миссис Деварест возилась с какой-то машиной.
— Да? — отозвалась миссис Крой: ироническая интонация
вопроса подтвердила, что Надин не отнеслась к моему открытию как к чему-то
серьезному.
— У мисс Старр была машина?
— Нет. Она брала такси, когда уезжала в город на выходные. А
если мисс Старр отправлялась по поручениям тети Колетты, ее отвозил шофер.
— В шкафу есть шорты и теннисные туфли, — сообщил я. — И
носки, пахнущие резиной.
Надин усмехнулась:
— Мисс Старр увлекалась спортом. Она любит теннис и
пользуется каждым удобным случаем, чтобы поиграть… Шофера просто заставляют
играть с ней…
— У нее, оказывается, находится время для тенниса?
— По утрам.
— Когда же она начинает работу?
— Мы завтракаем в восемь часов. И сразу же после завтрака
она приносит почту. Тетя Колетта вскрывает конверты, попивая кофе, диктует
ответы.
— Понятно, почему будильник поставлен на шесть пятнадцать.
Значит, теннис — это до завтрака.
Миссис Крой внезапно как бы пробудилась к жизни.
В ее глазах вспыхнул интерес.
— А вы неплохо соображаете, мистер Лэм.
Я промолчал. Что это, опять ирония?
В это время я рылся в аптечке, передвигая бутылочки с
микстурами, различные баночки и тюбики.
— Это ее зубная щетка?
Надин снова рассмеялась:
— Как я могу опознать зубную щетку? Это просто зубная щетка.
Какая разница — принадлежит она мисс Старр или нет?
— Если мисс Старр оставила свою зубную щетку, значит, она
очень торопилась.
— Это бесспорно, она очень спешила, могу подтвердить.
Засунув руки в карманы и прислонившись к бюро, я разглядывал
крашеный пол.
— Ну как? — поинтересовалась Надин. — Обнаружилось
что-нибудь? Ах, я верю, мистер Лэм, что вы опытный детектив, но и вы должны
признать, что полицейские тоже не лишены известных профессиональных навыков.
Комнату мисс Старр тщательно обыскали. Все улики, которые здесь
были, уже взяты на заметку.
— Что вы скажете об уликах, которых здесь не было? — спросил
я.
— Загадочный вопрос!
Я пропустил ее реплику мимо ушей. Любопытство заставило
Надин спросить:
— Надеюсь, я вас не обидела? Что вы хотели сказать?
— Когда?
— Минуту назад, когда говорили об уликах, которых «здесь не
было».
— Я имел в виду предмет, которого здесь нет, но который мог
бы стать уликой.
— И что же это такое?
— Теннисная ракетка.
— Не по-ни-ма-ю…
Я развел руками.
— Очевидно, мисс Старр ушла, не заходя к себе в комнату. По
утрам она играет в теннис. И вчера, очевидно, тоже играла. Для тенниса нужна
ракетка. Вместе с теннисными мячами ракетка хранится в чехле на «молнии»,
правильно? Так вот, здесь нет ракетки.
— Вы уверены? — Миссис Крой растерялась. — Но у нее есть
теннисная ракетка. Я знаю.
— Так где же она?
— Не представляю себе… Все это, конечно, странно.
Мы замолчали. Я слышал тиканье будильника, его металлическое
клик-клак, завывание ветра, шуршание пальмовых листьев за окном. Где-то на
уровне подсознания я ощущал некий ритм колебаний, которые требовали внимания,
хотя я был так поглощен отыскиванием улик, что почти не замечал их. Вскоре,
однако, мне пришлось насторожиться. Я уловил упорный гудяще-скрежещущий звук,
вроде как у большого холодильника. Но в отличие от шума, издаваемого
холодильником, ритмичное гудение не прерывалось…
— Кухня отсюда близко? — спросил я у Надин.
— Довольно близко.
— Не оставил ли кто-нибудь открытой дверцу холодильника?
— Не знаю. А почему вы спрашиваете?
— Слышите? Это звук работающего мотора. Он не прекращается.
Надин прислушалась, закусила губу.
— Пойдемте проверим.
Мы прошли коридор, миновали кладовку, заглянули на кухню,
которая сверкала белой эмалью и была набита электрическим оборудованием. Рядом
с раковиной стоял огромный холодильник. Дверь была закрыта. Мотор молчал. В
кухне ничего не было слышно.
— Вернемся и послушаем снова, — предложил я.
Мы повернули назад, и когда очутились в коридоре, который
проходил мимо комнат, где ночевали слуги, опять послышалось гудение.
— Где у вас гараж?
Надин показала в конец коридора.
— Здесь можно пройти?
— Да, в конце коридора есть дверь.
Мы почти бежали. Надин повсюду включала свет. Она отворила
дверь в мастерскую, где стояли контейнеры с запчастями, покрышки, ящики с
инструментами. Звук работающего мотора был слышен отсюда так же хорошо, как и
из спальни мисс Старр. Надин толкнула другую дверь, она вела в гараж.
Раскаленный воздух копотью ударил нам в лицо. Я отскочил, сделал глубокий вдох
и устремился вперед. Извне опускающиеся двери гаража были снабжены
противовесом, который удерживал их на месте, запирая помещение. Я поднял одну
дверь перед самой машиной с уже заведенным мотором. Это был легкий двухместный
автомобиль с помятым крылом, замызганным кузовом (машину, видно, часто
оставляли под открытым небом) и вовсю работающим мотором.
Порыв ветра сдул копоть с машины. Отступив назад, я
споткнулся — о тело доктора Девареста.
Я схватил его под мышки и потащил было на воздух (Надин Крой
помогала мне), но взглянув на доктора, я сразу понял, что бесполезно что-либо
предпринимать. Я видел и прежде этот мертвенно-красный цвет на лицах людей,
погибших от асфиксии
[1]
. Доктор Деварест отравился выхлопными газами и
задохнулся в закрытом помещении своего гаража.
