Книга Последнее дело Гвенди, страница 44. Автор книги Стивен Кинг, Ричард Чизмар

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Последнее дело Гвенди»

Cтраница 44

О.Н., думает она.

За ужином Уинстон садится как можно дальше от Гвенди. Интересно, почему, думает она, пряча довольную ухмылку. Когда приходит время десерта, Сэм Дринкуотер удивляет команду, выставив на стол блюдо с нарезанной на кусочки домашней шоколадной коврижкой, еще горячей, только что из духовки. Гвенди съедает два кусочка, включая хрустящий уголок – с любимой с детства припекшейся корочкой. Коврижка, конечно, совсем не похожа на чудесные шоколадки из пульта управления – во-первых, у нее другой вкус; во-вторых, она нисколечко не волшебная, – но все равно очень вкусная. Уютное, очень нужное напоминание о доме и о счастливых простых временах.

После ужина Гвенди решает зайти в метеолабораторию. Все рабочие дела на сегодня закончены, но ей совершенно не хочется спать. И совершенно не хочется возвращаться в свою каюту. После досадного случая со шнурками зов пульта управления сделался громче, настойчивее, и его все труднее игнорировать. Гвенди надеется, что десять-пятнадцать минут у большого телескопа помогут ее осажденному мозгу вырваться из блокады. Но это не единственная причина, по которой ей нравится проводить время в лаборатории.

В каком-то смысле метеолаборатория на космической станции – с ее огромным иллюминатором, похожим на елочный шар, и тихим гудением мониторов – напоминает Гвенди католическую церковь Девы Марии Безмятежных Вод в Касл-Роке. Сама атмосфера действует успокаивающе на тело и душу. Это личный небесный собор Гвенди, место для уединенных тихих размышлений. К тому же вид, открывающийся отсюда – никаких каламбуров, лишь чистая правда, – поистине неземной.

Наша Вселенная – настоящее чудо, думает Гвенди, глядя на черный простор… всего. Сколько других миров существует в этом бесконечном море звезд, планет и галактик? Сколько других неизвестных форм жизни глядят на меня из далекой дали в эти самые секунды?

Ей вспоминается теплая июльская ночь, когда ей было одиннадцать лет – за год до того, как в ее жизни впервые возник пульт управления. Месяцем раньше, в самом конце учебного года, учитель естествознания мистер Логгинс – известный тем, что почти на каждом своем уроке являл миру густую зеленую соплю, свисавшую из ноздри, а иногда две сопли из двух ноздрей, – повел их пятый класс на экскурсию в планетарий. Почти все ребята, уже попавшиеся в паутину грядущих радостей летних каникул, провели эти полтора часа в темноте, кидаясь друг в друга мармеладным драже, обсуждая, кого пригласили или не пригласили на вечеринку в бассейне у Кэти Шарретт, и «пукая» руками, засунутыми под мышки.

Но только не Гвенди. Она была зачарована. Вернувшись из школы домой, она прямо с порога принялась упрашивать родителей купить ей телескоп. После долгих и напряженных переговоров, затрагивавших перечень обязанностей Гвенди по дому на выходных, мистер и миссис Питерсон согласились поделить расходы с дочерью (75 % от мамы с папой, 25 % от Гвенди). В первое воскресенье летних каникул Гвенди с папой поехали в «Сирс» в Льюистоне и приобрели телескоп «Галактика-313 Звездоискатель» с тридцатипроцентной скидкой от суммы, указанной на ценнике. Гвенди была на седьмом небе от счастья.

В ту июльскую ночь, которая вспомнилась Гвенди сейчас, она вынесла телескоп на задний двор и установила в уголке, рядом с мангалом и столиком для пикников. Папа Гвенди вышел во двор еще раньше и теперь тихонько похрапывал на шезлонге, рядом с которым на свежескошенной траве валялись две пустые банки из-под пива. Чуть позже во двор вышла мама и укрыла папу красным пушистым пледом, который сняла с дивана в гостиной. Затем подошла к дочери, глядевшей в телескоп.

– Посмотри, мам. – Гвенди отступила в сторонку.

Миссис Питерсон заглянула в окуляр. От увиденного у нее перехватило дыхание. В черном небе – полоска сверкающих звезд, ярких, будто бриллианты чистой воды.

– Это созвездие Скорпиона, – объяснила Гвенди. – Оно состоит из четырех разных звездных скоплений.

– Оно очень красивое, Гвенди.

– Иногда, в ясные ночи, прямо посередине видна большая красная звезда. Это Антарес, самая яркая звезда Скорпиона.

В темноте вокруг них плясали светлячки. Где-то вдалеке залаяла собака.

– Как будто смотришь в окошко на рай небесный, – сказала миссис Питерсон.

– А ты… – Голос Гвенди звучал неуверенно. – Ты действительно думаешь, что…

Миссис Питерсон оторвалась от телескопа и посмотрела на дочь, которая уже не глядела на звездное небо.

– О чем ты хотела спросить, солнышко?

– Ты действительно думаешь, что где-то на небе есть рай?

Миссис Питерсон захлестнуло волной всепоглощающей нежности к дочери. Ей показалось, что ее сердце сейчас разорвется, потому что не сможет вместить столько любви.

– Ты сейчас думаешь о бабушке Хелен?

Мама миссис Питерсон умерла в начале весны от осложнений диабета. Ей был всего шестьдесят один год. Смерть бабушки Хелен стала тяжелым ударом для всех, а для Гвенди – особенно. Это был ее первый опыт соприкосновения со смертью.

Гвенди ничего не сказала.

– Хочешь знать, во что я верю?

Гвенди медленно подняла взгляд.

– Да.

Миссис Питерсон посмотрела на мужа. Он перевернулся на бок, спиной к ним, и уже не храпел. Плед упал на траву. Снова посмотрев на Гвенди, миссис Питерсон поразилась тому, какой маленькой и хрупкой выглядела ее одиннадцатилетняя дочь, стоявшая в темноте под звездным небом.

– Прежде всего, обрати внимание, как я сейчас сформулировала вопрос. Я спросила, ты хочешь знать, во что я верю? Не что я думаю, а во что верю. Это совсем не одно и то же. Понимаешь, о чем я?

– Кажется, да.

– Думать о чем-то, как правило, означает включить разум и строить логические умозаключения. И это очень хорошо. Не зря в школе учат самым разным предметам. Это все для того, чтобы вы работали головой. Кто способен задуматься и осмыслить, тот многому учится. Кто многому учится, у того много знаний. Поэтому ты и знаешь столько всего интересного вроде этого созвездия…

– Скорпиона.

– Да, Скорпиона. – Миссис Питерсон легонько взъерошила волосы Гвенди. – Но вера… это совсем другое. Более… личное.

– Что-то вроде того, как Оливия Кепнес верит в лох-несское чудовище и пришельцев? Потому что ей самой хочется верить именно в них?

– Можно и так посмотреть. Но я сейчас говорила о Боге. Библия учит, что Он настоящий, в ней сотни историй о Нем, но никто из нас не видел Его своими глазами. Никто из наших знакомых, никто из знакомых наших знакомых – никто из ныне живущих – Его не видел. Верно?

– Да.

– Но многим из нас все равно хочется верить, что Он существует. Многим из нас надо верить. Это и есть настоящая вера. Иногда может казаться, что она противоречит здравому смыслу, но она исходит от сердца. Она исходит из самых глубин души.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация