– Он был прав, – прошептала Мередит, думая о словах Сэма про его родственницу.
– Кто?
– Неважно. Эта… – она замешкалась, подбирая слова. – Сущность, призрак…хочет свести меня с ума. Я точно уверена в том, что я не хожу во сне.
– Может быть, нервы… Ты многое пережила.
– Нет, это не сон. – Она обхватила руками его лицо. – Я не ложилась спать. Слишком реально для того, чтобы быть сном. Ты мне веришь?
– Да, – ответил он. Она взглянула в его глаза, чтобы понять лжёт он или нет, поэтому он повторил: – Да. Я верю. Беррингтон… Это место обладает невероятной силой. Она не могла появиться из ничего. Здесь должно быть что- то ещё.
Он усадил её в кресле в своей комнате и налил ей чай.
– Расскажи мне, – сказал он, присев перед ней на колени.
– Какое- то существо приходит ко мне уже третью ночь. Отводит меня в места, где показывает мне странные вещи. Мне почему- то кажется, что он служит кому- то. Я слышала голос… точнее два голоса. Один мужской, насмехающийся надо мной и моей слабостью. Я не знаю, что он хочет от меня. Напугать или просто показать свою силу.
– А второй голос?
– Женский. Она помогает мне выйти из его иллюзий. Понимаешь, он проникает мне в голову, и управляет моими действиями и мыслями, как кукловод. В такие моменты, моё тело и моё голова оказываются в его власти. А она… Она появляется, обрубает все нити, которыми он управляет мной, и показывает выход.
– Это же хорошо. Она защищает тебя
– Защищает? Не знаю, мне больше кажется, что и она действует в своих интересах. Иначе она всегда была бы рядом, не так ли? Чтобы не дать ему тронуть меня. Но она появляется лишь на мгновение, когда я уже думаю, что в этот раз мне не сбежать оттуда. И ещё есть свет.
– Свет?
– Да, раньше он был незаметный, еле видимый, как медленно разгорающийся костёр. В этот раз он разгорелся сильнее, и я смогла разглядеть его источник. Какой- то человек, сидящий в позе лотоса. Я знаю, звучит странно, но это правда.
Мистер Браун сжал её руку.
– Я тебе верю, не сомневайся в этом и в себе. Мне жаль, что я не могу избавить тебя от этого. Будь моя воля, я бы увёз тебя из Беррингтона.
– Я не могу уехать сейчас. Мне нужно добраться до этого света. Я не знаю, как мне сделать это, но чувствую, что это необходимо. Он словно каждый раз тянется ко мне.
Глава 6
«Смерть. Раньше это слово было чем- то абстрактным и далёким. Я никогда не задумывалась о том, что меня ждёт после смерти. Рай? Ад? Жнец смерти, который поможет мне переродиться, начать новую жизнь? Или вечная темнота? Может, я окажусь среди тех теней, потерянная и несчастная. Забуду своё имя, своё прошлое, людей, которых я люблю. И буду бесцельно бродить по незнакомым мне коридорам, снова и снова переживая самые худшие моменты моей угасшей жизни.
Раньше я не задумывалась об этом. Сейчас – не могу выбросить это из головы. Смерть словно стала ближе ко мне, грозной тучей паря над моей головой, напоминая о своём присутствии, о том, что я не могу сбежать от неё. Напротив, каждая секунда сокращает расстояние, между нами. Последний вздох, последний взгляд, последняя мысль. Она будет держать меня за руку, становясь свидетелем моих последних секунд.
Что бы я ни делала, меня преследует вопрос: «Для чего всё это? В чём смысл? Возможно, когда- нибудь, всё это не будет ничего значить для меня». Проблемы забудутся, лица людей буду стёрты из памяти. Это в лучшем случае. В худшем – вечный огонь ада, потому что я понятия не имею, как попасть в рай.
В такие моменты я вспоминаю свой дом, родные лица моих родных. Это помогает, даёт смысл. Какой? Я пока не знаю».
В дверь постучались, и Мередит отложила ручку. В комнату вошла Джейн и сообщила о том, что мистер Браун ждёт её в кабинете.
Он посмотрел на её пальцы и усмехнулся.
– У тебя все руки в чернилах.
– Пишу дневник, – сказала она, улыбнувшись, и села на кресло, напротив него.
Её ночной спутник уже неделю не беспокоил её. Несмотря на это, каждую ночь она слышала шаги мистера Брауна в холле. Он отказывался покидать свой пост смотрителя, следя за её безопасностью. Она уверяла его в том, что в этом нет необходимости, хотя в глубине души благодарила его за заботу и защиту.
– Хотел узнать, как продвигаются ваши занятия с гувернанткой.
– Замечательно. Кстати, хотела спросить. Что ты рассказал ей обо мне? Каждый раз, когда я правильно повторяю за ней движения танца или играю на фортепиано без ошибок, она произносит молитву и смотрит на меня так, словно свершилось какое- то чудо. А если я совершаю ошибку, как вчера, например, когда я занималась вышиванием, она начинает разговаривать со мной как с ребёнком и успокаивает, говоря, что у меня обязательно всё получится.
– Мне нужно было, как- то оправдать то, что в свои двадцать пять лет, ты так не образована. Кажется, я ей сказал, что в юности ты была очень болезненным ребёнком. Твои бедные родители оплакивали тебя, чуть ли не каждый месяц. В конце концов, Бог решил сохранить твою жизнь, в награду твоим бедным родителям. Первые несколько лет, они не занимались твоим образованием, потому что боялись, что переутомление может снова вернуть твою болезнь. Твоя гувернантка- очень добрая, верующая женщина. Она уверена, что ты – живое доказательство существования Бога.
– Вот почему она сдувает с меня пылинки, – сказала Мередит, рассмеявшись.
– Это ещё не всё. Мы ожидаем гостей сегодня. Герцога Норфолка с герцогиней.
– Вот как?
– Они являются моими близкими друзьями, – добавил он с грустной улыбкой.
– Что такое?
– Герцог умрёт через три года. – Он задумчиво зажёг сигару и продолжил: – Они мне понравились с первого взгляда. Несмотря на их титул и приверженность к короне, они не являются жертвами Викторианской морали: в отличие от большинства их современников, они лишены жеманства и ханжества. Оскар Уайлд писал: «Филантропы, увлекаясь благотворительностью, теряют всякое человеколюбие». К сожалению, это определение олицетворяет моральный облик многих представителей высшего и среднего классов. К счастью, мои друзья не относятся к ним. Я уверен, что они понравятся тебе.
*
Герцог с герцогиней приятно удивили Мередит. Несмотря на слова мистера Брауна, она с тревогой относилась к их приезду, боясь сказать что- нибудь неподобающее или смутить их своим поведением.
Герцогиня, яркая и грациозная женщина двадцати восьми лет, сразу же попросила Мередит отбросить формальности:
– Пожалуйста, называй меня Мэри. Я думаю и герцог, не будет против того, что ты будешь называть его Генри. – Она бросила смеющийся взгляд на мужа. – Обращение «Ваша милость» не годится для таких дружеских встреч, как наша, не так ли?
