– Прикольно.
– Нет, это совсем не прикольно. Это великое горе, океан страданий и вселенная боли.
Привратник похлопал Захара по плечу, сказал, чтобы тот больше не безобразничал, пообещал ещё увидеться и утопал в собор, на алтарь воскрешения. Ну и зря, мог бы снова устроить шоу с лучами и дыркой в пространстве.
– Не думал, что вы с Привратником такие друзья, – произнёс господин Сист.
– Да как и со всеми. Недавно познакомились.
– Он тебе собор построил! И не абы из чего. Здесь каждая ступенька состояние стоит. Грандиозное сооружение…
– Не уверен, что он конкретно для меня старался.
– Для ещё не воплотившейся, мелкой, ничем и никак не проявившей себя богини, у которой ни одного верующего нет? Нет, господин Хар, здесь имеет место быть влияние непосредственно твоей личности. Это первый и единственный собор в мире, с первой в мире колыбелью, которую создал ты. Понимаешь? Ты создал то, что после появления Цемфелады станет центральным алтарём её собора. А единственный в мире семиконтурный алтарь воскрешения создал Привратник.
– А кто обычно их создаёт?
– Храмы строят люди, алтари создают боги, если их всё устраивает.
Только сейчас Захар осознал во что влез и как-то неосознанно выругался.
– О чём я тебе и говорю. Ладно, не сильно огорчайся своим положением. Привратник прямо сказал, необходимо завершить начатое дело. Цемфелада может стать для нас сокровищем и благословением, если мы приложим к этому усилия. Не стал бы Привратник доверять тебе воспитание богини, если бы ты был полным отморозком. Поверю в тебя и я. Только двери больше не обсыкай, для этого у нас туалеты есть.
– Постараюсь…
– Теперь у нашей гильдии есть собственный собор, а скоро будет и своя богиня, с которой мы просто обязаны подружиться.
Захар улыбнулся. Да, если за твоей гильдией присматривает какое-нибудь божество, это всегда радует.
– Я приложу все силы.
– А мы поможем. Сейчас, приводи себя в порядок, отдохни. Если к вечеру будешь в порядке, займёшься колыбелью. Я соберу всех не занятых высокоуровневых наёмников. С них ты сможешь много маны собрать.
8
Столица гудела словно улей. Тысячи людей направлялись к гильдии наёмников, посмотреть на новоявленное чудо: собор Цемфелады. Войти в него пока было нельзя, собор окружал отсвечивающей на солнце редкой золотой пылью, магический барьер, но над ним уже реяла громадная надпись золотом, заявляющая всему миру о том, в честь кого он был создан. Громаднейшее сооружение, в два раза выше любого храма, само по себе являющееся предметом искусства, с мозаичными витражами, колоннами, статуями, росписью, лепниной, вызывало в окружающих восхищение и трепет. Тысячи людей шептались о том, что в мире вот-вот появится новая богиня и даже ходили слухи, что она станет главной среди богов.
И слухи эти ходили не только среди людей. Посещая храмы своих покровителей, люди нет-нет, да и сравнивали их с собором богини солнца, и мысли эти мгновенно попадали к божествам. Некоторые от них отмахивались, не придавая значения ещё одному божеству, другие с любопытством отправлялись посмотреть на собор, кто порадоваться, кто позавидовать, а кто просто оценить красоту. Но были и такие, кто воспринял маленькую Цемфеладу как угрозу.
Бархгтол, бог разложения, тлена, гниения, страданий и чумы с неприязнью рассматривал из своего чертога великолепный собор ещё находящейся в колыбели Цемфелады. Ему не нравились его не тронутые временем и тленом колонны из самого редкого в мире туманного мрамора, который в любом объёме был всегда полупрозрачен ровно на четверть, чем и заслужил своё название. Ему были неприятны эти новенькие ступеньки, изумительной работы статуи и безупречные сцены молящихся солнцу людей, наслаждающихся его теплом и светом животных, изображения бескрайних полей пшеницы и жестоких битв с тьмой и всякой гнилью.
– Не нравится мне эта девочка, – сказал он лежащей на его коленях огромной крысе, – ох, не нравится. Мало нам было этой мерзкой, вечно сияющей Аины и радостной наивной дурочки Иноды, теперь ещё Цемфелада объявилась. Богиня солнца!
Крыса потянулась и спрыгнув с колен Бархгтола обернулась крысючкой, ростом со среднестатистического человека, почти человеческим телом, крысиным хвостом и вытянутой зубастой мордочкой со злыми глазами-бусинками.
– Ходят слухи, хозяин, что она собирается возглавить все пантеоны, сделав золотой пантеон самым старшим.
– Я слышал эти разговоры. Глупые разговоры. Желание такое у неё, может быть и есть, только вот привести оно может только к одному – к войне между богами. Красные и сами хотят стать во главе всех пантеонов, синим на всех наплевать, они не пойдут ни под чью пяту. С белыми всё ещё веселее, они не могут даже друг с другом договориться! Среди них же половина идиоты. Не говоря уже о нас. Представляешь, как Жор, эта бесчеловечная свинья, склоняется перед девчонкой? Ха!
– Или Алтхеста, богиня ненависти и мести.
– О, эта злобная тварь вообще неуправляемая, даже на своих кидается. Или тот же Неркехт. Хотел бы я посмотреть, как она с богом мёртвых договорится.
– Он страшный, я его боюсь, – щёлкнула зубами Аканта, как звали полукрысу.
– Его все боятся. Никогда не знаешь, что у него на уме.
– Выходит, эта богиня солнца нам и не интересна совсем?
– Сама Цемфелада пока никто и звать её никак, а вот тот, кто её в этот мир привёл, вот на него я бы посмотрел… Для воплощения божества необходим не только чётко сформированный культ, но и труд нескольких поколений людей. Их жизненная сила, их мана, фактически, части их душ должны напитать божественную сущность и собрать её из сложившегося культа этого божества. Само по себе божество существует и без людей, но является лишь явлением этого мира.
– Я правильно поняла, одному человеку подобное не по силам?
– Это должен быть не просто человек, а носитель сформированного культа. В данном случае, солнца. Для подобного пришлось бы прожить жизнь, посвящённую этому божеству и не одну. Мир огромен, сотни, если не тысячи явлений ускользают от глаз и понимания одного человека. Необходим труд тысяч людей, столкнувшихся со всеми божественными проявлениями и кропотливый труд жрецов, собирающих личность своего божества по крупицам, вычленяя лишь присущие ему черты. Есть ещё одно непонятное мне явление.
– Должно быть это что-то значительное раз заинтересовало даже тебя.
– Очень значительное! Кто-то буквально вырвал ману над Иретиром, опустошив целую область, а потом таким же образом обокрал её жителей.
– Думаешь, это тот человек, который воплощает Цемфеладу?
– И это очень непростой человек. Он либо сам должен обладать божественной силой, либо ему помогает его покровитель, либо он умудрился изучить язык сотворения и наглым образом обокрал своего покровителя.
