Весь двор собрался в Эрмитаж, оттуда и началось шествие к малой церкви. Впереди шли камер-фурьеры, затем царская семья, за которой следовали статс-дамы, фрейлины и другие дворцовые чины. У церкви присоединилось духовенство. Отслужили заутреню и обедню. Служба тянулась, казалось, бесконечно. Чуть оглянувшись, Александр замечал, что многие дамы от сильной духоты и усталости лишились чувств. Корсеты, увы, сильно стесняли их дыхание.
После службы отец Василий Бажанов святой водой окропил стены покоев в новых апартаментах, при внешней простоте ставших еще более роскошными. Александр хотел сам пройти в свои комнаты, но строгий взгляд отца его остановил.
Александр давно уже понял, что царское дело трудно среди прочего необходимостью делать то, чего не хочется, и не делать желаемого. Так в детстве он страстно хотел кататься с горок на Неве перед Адмиралтейством, но это не позволялось. Позднее он видел, каких усилий стоит его матери следование ежедневному ритуалу: смотры, парады, поездки верхом, приемы и балы. В последние годы нервные конвульсии – память декабрьского мятежа – становились реже, но при малейшем волнении или тревоге черты лица ее искажались, голова тряслась. Необыкновенно усилившаяся худоба Александры Федоровны породила слух о чахотке, отвергаемый врачами, но не исчезнувший… Подчиняясь необходимости и воле мужа, императрица с открытой шеей и плечами танцевала под холодным и влажным ветром в Петергофе. Надо – и любимая дочь императора Мария в семнадцать лет должна была выйти замуж за простоватого и развратного малого, кутилу и игрока герцога Лейхтенбергского, сына Евгения Богарне – пасынка Наполеона.
Когда все собрались в по-прежнему уютной матушкиной гостиной, Саша спросил то, что прежде не пришло бы в голову:
– Чего стоило восстановить дворец?
Отец удивленно покосился, граф Адлерберг бодро назвал какую-то сумму, Клейнмихель скорбно закивал, что-де верно, верно.
– Включая новую канарейку мадемуазель Сеславиной, – добавила Россет.
Никто не сказал о том, что восстановление Зимнего стоило жизни десяткам рабочих, принужденных работать без сна и отдыха в сильные морозы, обреченных в зимние дни постоянно выходить из оглушающе жарко топившегося дворца (это делалось для скорейшей просушки стен) на мороз, и снова в жару, и снова на мороз. Что жалеть мужиков, они выполняли волю царскую.
В ранних сумерках мягким светом свечей освещались залы дворца. Вышедшая из-за темных туч бледная луна открыла четкий ритм фасадов и стоящие в угрюмом молчании статуи, вновь водруженные на крышу. И в порыве бессильного предостережения замер с крестом в руке ангел на вершине Александрийского столпа.
Часть III. Наследник престола
Глава 1. Путешествие по России
«Его Императорское Высочество Государь Наследник цесаревич отправился в путешествие по России из Царского Села в шесть часов пополудни 2-го мая и в половине 4-го часа утра 3-го числа изволил прибыть в Новгород в вожделенном здравии», – так сообщили газеты подданным о начале поездки юного наследника.
Зачем Николай Павлович отправил сына в долгий путь? Ответ очевиден: для подготовки к царскому делу, слишком важному и ответственному, чтобы можно было постичь его в столице из книг и рассказов. Огромную страну следовало увидеть. Да и народу страны неплохо было повидать будущего ее правителя.
Задолго до поездки по всем губерниям были разосланы циркуляры министра внутренних дел о подготовке к приезду наследника. Генерал-губернаторы сами доводили их содержание до начальствующих над губерниями, те растолковывали городничим, председателям судебных палат и иным большим и малым чиновникам. Предстояла грандиозная ревизия. Само собой такая цель не ставилась, но более чем вероятно, что те или иные упущения администрации, а то и произвол и лихоимство, неустроенность и нищета могли выйти наружу. Было о чем подумать мудрым головам в губернских и иных городах.
Самые мудрые головы занимал еще один вопрос: нельзя ли будет воспользоваться случаем? И красились заборы, для больных приберегали белые колпаки, строптивцев купцов загодя осаживали.
Не менее, а вероятно, более чиновников были взволнованы предстоящим приездом наследника уездные дамы и барышни. Казалось бы, что им волноваться? Всеми законами Российской империи определено, что жениться венценосным особам позволено только на однородственных с ними, на княжнах и принцессах. Но туманили головы блестящие мечтания, прелестные своей неопределенностью, и часто билось сердце от мысли, что вдруг наследник, душка и сердечкин, весь мужественный и розовый, вдруг окажется рядом и предложит мазурку… а ведь в одной мазурке вся жизнь решиться может!..
Задача первая состояла в том, чтобы затмить собой всех остальных дам, задача вторая (отдадим должное патриотизму милых созданий) заключалась в том, чтобы не уступить, а превзойти дам соседнего города. Мужья и отцы чесали затылки и советовались со старостами, что выгоднее продать ввиду предстоящих трат: пеньку или лес?
Александр ехал в сопровождении большой свиты, включавшей наставников Жуковского и Арсеньева, соучеников Паткуля и Адлерберга, чиновников и слуг.
Наследник был взволнован и озабочен. Разлуке с родителями, первой большой разлуке он не слишком сокрушался. Но в этом первом большом путешествии он мог и должен был выступать как полномочный представитель российского императора и, если не вершить суд, то все ж таки принимать решения. Отец наказал не горячиться, но и не миндальничать, «дабы почувствовали руку царскую».
Смятенный волной разноречивых чувств, радостью, что вырвался из-под родительского присмотра, и ответственностью за слова и поступки свои, Александр быстро заснул в карете, а проснулся, когда въезжали в Новгород. Все вечерние мысли и сомнения нахлынули разом, будто и не было ночи. Он решил положиться на волю Божию. «Просвети и вразуми меня, грешного!» – жарко молился он, когда карета покатила по мощенной булыжником площади перед кремлем.
В первый день он с любопытством и волнением воспринимал тот церемониал, который позднее повторялся во всех других городах.
Он принял рапорты начальника губернии и губернского предводителя дворянства, присутствовал на молебствии в древнейшем Софийском соборе, поклонился древним иконам, приложился к мощам святых угодников Божиих, со вниманием осмотрел все достопримечательные предметы знаменитого храма.
Затем последовали развод полка, осмотр губернской гимназии, благородного пансиона, нового здания тюремного замка, казарм гарнизонного батальона, военного госпиталя. Далее по программе был осмотр лодки, в которой Екатерина II путешествовала водою в 1785 году.
Но лишь вчера вечером губернатору осмелились доложить, что знаменитая лодка несколько не в надлежащем виде, а вернее, совсем в ненадлежащем, а точнее, – просто развалилась за долгие годы без ухода и присмотра. Что было делать несчастному губернатору, маленькому старичку Денфору, имевшему слабость нюхать табачок, вялостью которого пользовались с немалой выгодой ловкие люди в губернии?
