Всю эту историю Толя рассказывал в лицах, пытаясь показать, как они разоблачали преступника и как самострельщик разоблачения реагировал.
– Теперь ясно, – кивнул я и шикнул на санитаров: – По лесу идем тихо, молча.
Вокруг нас вполне уже могли быть немцы. Я бы вообще с собой взял одного Николая – тот с самого начала как закрыл рот, так и не открывал.
Несмотря на мой запрет разговаривать, мужики все равно время от времени начинали тихо базарить. Что поделаешь: медики, люди насквозь невоенные, хоть ты их в три формы сразу одень.
К разговору я почти не прислушивался, так, следил, чтобы не очень шумно себя вели.
Сквозь самую чащобу, часа за полтора, мы прошли весь лес. Где-то были тропинки, где-то пришлось перебираться через завалы.
Внезапно Николай остановился, повернулся ко мне.
– Почти пришли, – прошептал он. – Пойдемте, посмотрим.
Мы с ним вышли к опушке, спрятались за деревья. Я достал бинокль, отрегулировал резкость. В принципе, все было хорошо видно и без бинокля: в Пониковицах уже стояли немцы.
Глава 9
Я посмотрел еще раз на пространство между нами и селом, а затем вернулся к нашим.
– В Пониковицах немцы. Скорее всего, вошли недавно, вон, возле дороги еще наша полуторка дымится и два танка разбитых. Бэтэшки.
– Что же делать? – спросил санитар Толик. – Возвращаться?
– Ага, а лучше сразу пойти и сдаться, – ответил Николай. Что-то между ними было, вон как Евстолий зыркнул на него в ответ.
– Подождите, это мы позже обсудим, – закончил я спор. – Если наших машин нет, то надо брать чужие…
– Это как еще? – не успокаивался Толик. – Нас тут пять человек. С винтовками против пулеметов? И водить никто не умеет, повести не получится.
– Почему «никто»? – удивился Николай. – Водить я могу.
– Двое нас, – добавил я. – А машины как забрать, я, кажется, знаю.
Все посмотрели на меня, будто я среди засухи им дождь пообещал. Не совсем доверчиво, короче.
– Командир, а поточнее можно? – спросил до этого момента молчавший военфельдшер. Кажется, Никита. Он представился украинским вариантом, Мыкыта, хотя разговаривал по-русски, даже если к нему обращались по-украински.
– Вон там, возле разбитой полуторки, лежат снарядные ящики, – показал я рукой направление. – Нам хорошо видно, а немцам ее закрывает от села пригорок, с дороги – кусты. Если там снаряды, остальное – дело техники. Можно захватить машины на дороге, если колонна не очень большая. Фугасы заложить я смогу, обучен. Надо понаблюдать за дорогой, как немцы ездят.
Санитары пожали плечами, но возражать никто не стал. Аккуратно, ползком, мимо бэтэшек мы пробрались к грузовику.
Возле полуторки лежало целое богатство, если думать об устройстве взрыва. Четыре ящика снарядов для гаубицы и ящик «лимонок». Да тут взорвать можно много чего! А у погибшего старлея, сидевшего возле водителя, был еще ППД с двумя полными барабанными магазинами. Маловато, конечно, но для нашей задумки все же помощь.
Сначала мы перетащили трупы красноармейцев, похоронили их. Затем затянули ящики в наш лесок, а потом – к дороге, где она почти сразу после поворота шла на легкий подъем. Попотела, конечно, медицина, так для дела же, никто особо и не бухтел.
Пока носили ящики, прикинули, как по дороге ездят немцы. Не очень-то и часто. Минут по двадцать иной раз промежутки были.
Назад в медсанбат я послал фельдшера Борю – самого молодого, ему всего-то лет двадцать пять было. Три дела ему было: сообщить обо всем руководству – это во-первых; во-вторых, найти длинную веревку; наконец, поспрашивать насчет водителей. Может, кто из выздоравливающих или медсанбата сидел за баранкой. Три-четыре грузовики для нашего дела – самое оно, больше не одолеть такими силами.
Эх, все, конечно, на соплях, плохо вот так, без подготовки, нахрапом, да только что делать? Другого случая может и не быть, а сейчас, когда вокруг такая неразбериха, может и получится.
С фугасами я провозился какое-то время, потом ходил вдоль дороги, искал место получше: ведь надо было заложить отдельно заряды для головы колонны и для хвоста. Особо не мудрил – гаубичные снаряды по три штуки на фугас, заряды в ящиках лежали, прикрыл все лапником. Немец пока непуганый – инженерной разведки дорог не проводит. Не сдетонируют снаряды? Ничего страшного, отойдем в лес. И попробуем еще раз.
– Так! Слушаем меня внимательно, – я собрал вокруг себя всю команду. – Стреляем по моей команде, только по кабине. Не дай бог кто из вас попадет в мотор – руки оборву. Толя, а теперь я тебя персонально проинструктирую, как взрывать задний фугас. Пошли, пообщаемся…
Вернулся Боря, принес веревку. Рядом с ним топал Оганесян, бледный, потный и запыхавшийся.
– Ты?
– Ага, – ответил он, вытирая рукавом пот со лба. – Водителей искали.
– Отправить бы тебя обратно, – махнул я рукой. – Ты же раненый, толку от тебя.
– Одной рукой поведу, товарищ старший лейтенант, – не сдавался мехвод. – Справлюсь.
Я с сомнением посмотрел на мехвода, пожал плечами. Если не потянет – просто бросим машину.
Проехали танки, потом какие-то штабники – легковушка с сопровождающим ее «ганомагом», а подходящих нам грузовиков все не было. Толик, которому все не терпелось дернуть шнур фугаса в хвосте колонны (все машины ехали с юга на север, в обратном направлении проехали всего один раз), даже привстал в окопчике и спросил нетерпеливо:
– Ну что, командир, долго ждать?
Я шикнул на него. Будто я заведую немецкими автоколоннами. Дали тебе веревку в руки, лежи и жди. Веревку эту еще просто присыпали сверху пылью – маскировка так себе.
Нужная нам цель появилась спустя часа полтора ожидания. Мотоцикл, пять «манов» и сзади «ганомаг» сопровождения. Самое то. Будем надеяться, что в грузовиках под тентами не по взводу солдат сидит, а то придется убегать быстро и долго, если фугасы взорвутся не все.
Мотоцикл я пропустил, а вот как только едущий за ним грузовик наехал передними колесами на то самое место, где лежала куча лапника, я дернул за веревку. Ну что же, мастерство, как говорится, не пропьешь. Рвануло как надо. Мотоцикл улетел с дороги, кабину «мана» аж подняло, и после этого машину со скрежетом перевернуло. По нам прокатилась взрывная волна.
Пулеметчик из «ганомага» дал очередь по кустам. Бронетранспортер рванул вперед, догоняя едущий перед ним автомобиль. Ну, Толик, что ж ты тормозишь? Давай, твой выход! Сейчас пулеметчик нас прижмет, мало не покажется! Положит же всех, вся колонна уйдет!
Дальше все было как в кино, когда что-то показывают очень медленно. Евстолий зачем-то поднялся в окопчике, один раз дернул веревку, второй. И тут же взорвался второй фугас. Взрывной волной бойца откинуло на деревья, «ганомаг» перевернуло, тут же начали стрелять санитары. Я тоже дал очередь из ППД. Остро запахло порохом и тротилом.
