Наконец, пришел Масюк, который как почуял, что тут что-то не то происходит. Аркашу, конечно же, все знали: место прикормленное, он же на узле связи каждую свободную минуту терся. Поди, опять клинья подбивал к новым девчонкам. Естественно, разговор сразу поменялся. Будто и не пели три минуты назад: «Ой, да не положено». Девочки как по команде вздохнули после рассказа о том, кто такой есть тут Соловьев и как полезно хоть иногда выполнять его крошечные просьбы, которые кто-то несознательный называет «грубейшим нарушением порядка связи». Я аж заслушался. Неужели это все я натворил? Что ж меня так память подводит? Ничего такого не помню, хоть убей!
– Ка шесть тринадцать… – продиктовал я номер телефона. – Поскорее передайте, что я живой!
Кто-то из связисток сел на ключ, затарахтела пулеметная дробь морзянки. Через пару минут пришел коротенький ответ, а еще спустя десяток, показавшийся мне… очень долго показалось, что говорить, богиня связи сняла наушники и произнесла:
– Не переживайте, товарищ старший лейтенант, дозвонились там девочки. Передали. Ваша жена ответила, что и так не верила, что вас убили и… – она смущенно улыбнулась, – что она вас очень любит и ждет.
Что-то мне и говорить тяжко стало, только и смог вымолвить: «Спасибо».
Молоденькая связистка подошла ко мне. Малюсенькая, ребенок совсем. Форма даже еще не обмялась. И что-то протягивает. Посмотрел – носовой платочек, такой, знаете, женский, маленький. Не знаю уж, что они им промокают, по краям крючком обвязанный, для красоты, значит, вышито что-то в углу.
Я недоуменно посмотрел на нее и говорю:
– Это не мой.
А она мне, представляете, пигалица эта:
– Это мой. Лицо вам, товарищ старший лейтенант, вытереть.
Думаю, что у меня с лицом хоть? Кусок грунта прилип и не отпал, что ли? Потрогал щеку, а она мокрая от слез.
Глава 17
После узла связи я наконец-то пошел и помылся, а то как бы не объявили химическую тревогу по штабу. Ну, и Аркаша постарался, спасибо ему, принес переодеться. Когда я достал награды, он аж присвистнул, глядя на «Звезду».
– Видеть видел, конечно, не раз, но вот так чтобы… – с восторгом протянул он. – Можно посмотреть?
Я подал ему награду, и Масюк бережно, будто она может разбиться, взял ее двумя руками, перевернул, посмотрел на номер и зачем-то даже произнес его, я видел, как губы зашевелились. Он дернулся было примерить, вот сто процентов, хотел к своей груди приложить, но потом остановился и, вздохнув, отдал награду назад.
Ну, а после – к начальству. Комфронта как раз вернулся в кабинет, а начштаба прямо из нашей приемной кому-то давал люлей по телефону, так что мы прошли мимо него незамеченными.
Кирпонос долго жал руку, крикнул Тупикова, тот принялся хлопать по плечам, достал фляжку. В ней была обыкновенная водка, которую мы тут же всем коллективом и распили, не закусывая. Из любезно предоставленных хозяином кабинета личных граненых стаканов.
– Вот же везучий… Пилоты погибли, самолет разбился, а тебя хоть обратно в Кремль в Георгиевский зал! – Комфронта все никак не мог успокоиться.
Самое мое главное везение было в том, что я смог затянуть окружение Киева и, судя по коробкам в кабинете, Михаил Петрович успел выбить из Сталина директиву на эвакуацию.
Во дворе управления начали грохать зенитки, с опозданием завыла сирена воздушной тревоги.
– Опять ВНОС налет проспал! – Тупиков выругался, хрястнул кулаком об стол. – Ну вот как воевать-то, а? Немцы что хотят, то делают в небе: запасной фронт посылает пополнения, так они колонны на марше расстреливают, эшелоны прямо на вокзалах в землю вбамбливаются, приходится разгружать черт-те где по ночам…
– Ладно, Василий Иванович. – Кирпонос подтолкнул начальника штаба к двери. – Пойдем в бункер, или прямо тут наша война закончится. А нам еще Берлин брать.
Я было тоже направился в бомбоубежище, но комфронта меня придержал.
– Петр, после налета сходи в хозуправление, собери посылку для Буденного. Ну там сыра хорошо, коньяка получше какого-нибудь… Я дам указание.
– Зачем? – удивился я.
– Хочу поддержать Семена Михайловича. Его… – Кирпонос нахмурился, вздохнул, – отстранили от руководства фронтом…
Вот это номер!
– За что?
Михаил Петрович точно так же, как и Тупикова, подтолкнул меня к двери, мы вышли в коридор. Тут было пусто, только выла сирена тревоги, продолжали стрелять зенитки.
– Сталину нужен козел отпущения. – Комфронта тяжело вздохнул. – Оставить столицу Украины – это…
– Понял я, понял…
– Говорят, на Буденного уголовное дело завели. – Кирпонос с тоской посмотрел в заклеенное бумажными полосами окно.
– В чем его обвиняют? – Я обалдело почесал в затылке. – Во вредительстве?
Водка на голодный желудок ударила в голову, мысли путались. Буденный же до конца войны должен дойти. Или уже нет?
– Херня какая-то… – Кирпонос дернул фрамугу окна, вдохнул холодный осенний воздух. – Бытовуха. Дескать, Семен Михайлович убил свою первую супругу, чтобы жениться на второй…
– Даже так?
– На каждого, Петя, на каждого… у него, – комфронта ткнул пальцем в потолок, – есть папочка. Как только нужно – ее достают и пускают в ход.
– И на вас?.. – спросил я и тут же поперхнулся.
Лицо Кирпоноса покраснело, но он сдержался.
– И на меня. Чем я от остальных отличаюсь?
– Посылку соберу, адъютанту Буденного передам, – тут же сменил тему я.
– Петр Николаевич! – Голос комфронта в один миг стал официальным, будто он ругать меня собирается, но продолжил он вполне обыденно: – Может, ты передумаешь… ну, насчет остаться?.. Нет, я помню, что обещал! – остановил он меня рукой. – Просто сам подумай, надо ли оно? Что, без тебя не справятся? Пусть НКВД работает…
– Не справятся! У меня есть один, особенный сюрприз для немцев!
– У Киевского университета? – Кирпонос махнул рукой. – Пустое это все. Может, сработает с Киево-Печерской лаврой. Ее немецкое начальство наверняка захочет осмотреть…
Я понял, что Михаил Петрович видел схему минирования Успенского собора. А может, и утверждал ее. Не саму схему, конечно, а план операции.
– Это опасно, Петр. Тебе придется переходить на нелегальное положение. А опыта работы разведчиком у тебя нет…
– Я уже дважды выходил из окружения!
Кирпонос задумался.
– Ты везучий, этого не отнять… Ладно, под мою ответственность. Позаботься о документах. Пусть в контрразведке тебе сделают липовый паспорт и другие бумаги. Я дам команду.
– Нужны адреса явок и конспиративных квартир…
