Все кончилось.
Сергей выдохнул, глядя на опустевший коридор, а Пластилиновый уставился на него большими глазами.
— Вот это здорово, босс!
— Да, но что-то мне опять страшно. Вдруг в следующий раз не получится? А тут полно всяких тварей… Ладно пошли.
На ходу Сергей старался проглотить чувство страха. Чего он так разволновался? Все же получается, он маг, ну да, он здесь один, вокруг полно непонятного, это страшное подземелье, но он же не может взять и просто погибнуть здесь, в чем тогда смысл, почему он тогда здесь? Значит, все будет по-иному.
И он пошел с плывущим по воздуху электронным псом дальше. Надо было искать, что-то. Что-нибудь об этом месте. Обыскать комнаты. Надо справиться, он здесь, все в его руках, он управляет собой, а, значит, и ситуацией. Главное — не поддаваться панике.
— Что там, Пластилиновый, за этой дверью? А за этой?
— Я не умею видеть сквозь стены, а вот ты вполне!
— Ну, пролети через нее и посмотри, мне что-то она не нравится.
Пес пожал плечами, скрылся в дверном полотне и тут же вернулся со сложным выражением на морде.
— Туда лучше не ходить, — бросил он.
Сергей торопливо зашагал дальше. У широкой двухстворчатой двери на пересечении коридоров он прислушался. В верхней части были ряды вентиляционных щелей, пес заглянул и сказал, там пустой зал.
Сергей взялся за длинную ручку и потянул на себя. Дверь не поддалась. Ругнувшись, он с силой рванул, и створка вывалилась из косяка, сыпанув ломаным кирпичом. Сергей чертыхнулся, разжав пальцы, дверь повалилась на пол с чудовищным лязганьем, которое гулко разнеслось по коридорам.
— Полегче, у тебя включилась магическая сила, — пробубнил кхейкхо.
В помещении, находящемся за дверью, было очень темно, и оно казалось большим, поэтому Сергей замялся на пороге.
— У тебя над ухом выключатель, — подсказал пес.
Рука с трудом нащупала пластмассовую выпуклость с рычажком.
Под потолком замигали продолговатые лампы. Одна из них, помигав, со щелчком потухла. Но света хватало, чтобы увидеть немного вытянутую комнату с двумя длинными столами. Металлические столешницы имели следы краски, облупившейся за долгие годы. По бокам столов в камни пола были вбиты стальные скамьи, практически не покрытые ржавчиной.
— Столовая, что ли? — спросил Сергей.
— Именно здесь обедали бравые бойцы, а потом, молча трапезничали люди в черных рясах перед тем, как приступить к своим мрачным делам.
— Спасибо за бесценный комментарий, Пластилиновый.
Сергей подошел к металлическому шкафу в конце столовой, открыл покосившуюся дверцу.
Пустые полки.
Потом заглянул в темный дверной проем рядом со шкафом. Соседняя комната была захламлена какими-то железяками.
В стене, справа от шкафа, куда не доставал свет от лампы, обнаружилась еще одна дверь. С жутким скрипом она открылась.
— Эй, посвети-ка, — позвал Сергей электронного пса.
— Мне надоело изображать факел!
— А что делать? Виктаор не снабдил нас фонариком.
Высунув кончик языка, Пластилиновый засунул лапу в карман, возникший прямо на его нарисованном боку, пошарил там и извлек маленький черный фонарик, который тут же осветил пол лучом света.
— А автомата Калашникова у тебя там случайно нет? — поинтересовался Сергей.
— Есть, стрелять он не будет, но я смогу стукнуть им тебя по башке. Это как дополненная реальность 2.0, понял?
— От технологии хэмфингов просто с ума можно сойти! — пробурчал Сергей.
— Дикарь! Фонарик — источник света, оформленный под визуальный образ. Я могу создать иллюзию любого предмета. Во мне также заложена функция несложного взаимодействия с материальным миром. Кхейкхо помогают старым людям, например. Принеси, подай, и т. д.
Сергей взял фонарик, он выглядел абсолютно реальным.
— А если сделать что-нибудь съестное?
— Это будет просто иллюзия. Но хватит, ты забыл, чем мы тут занимаемся?
— Эх, да… Тяжелые будни Наследника глубоко в подземельях на забытой богом планете.
Он осветил узкую комнату. Стеллажи, каменные печи, вытяжка. Это была кухня. Справа стояли коробки из какого-то непонятного материала, над ними на полке лежала груда ржавой посуды.
Сергей вошел. Пыльный воздух щекотал нос. Фонарь рисовал резкие тени на глиняных черепках и стальных чашках.
— Черт возьми, что это был за культ? — пробормотал Сергей.
Что за люди жили здесь? Почему они делали то, что делали, во что верили?
В конце кухни из черной щели полуоткрытой двери донесся какой-то шорох.
Сергей застыл, направляя туда пятнышко желтого света. Из желудка начала подниматься холодная волна страха.
В щель просунулась какая-то непонятная каракатица с зубастой пастью.
Заорав, сам не зная почему, Сергей серией маленьких огненных шаров прошелся по всей комнате. Стеллажи свалились, сковородки и плошки со звоном разлетелись повсюду. Но плод экспериментов культистов уцелел и полз сюда. Опомнившись, Сергей притянул линии вероятностей, реальность изменилась. Монстра, и все предметы в комнате с силой отбросило к дальней стене. Ящики смяло в гармошку, посуду сплющило, полки измяло и расплавило, а создание разорвало.
— Немного сноровки, и будем делать барбекю, похоже, тут таких много, — сказал Пластилиновый.
Сергей подошел к двери, из которой выполз монстр, и осветил находящееся за ней помещение. Оно было по размерам такое же, как столовая. Надо же, это тоже кухня. Тут стояли большие электрические плиты, духовки размером со шкаф, и все пребывало в жуткой запущенности: земля на полу, с потолка свисали провода, предметы покрыты слоем пыли. Культисты пользовались маленькой кухней, а сюда не заглядывали.
В темноте что-то зашуршало, звякнуло нечто металлическое.
В ту же секунду Сергей ощутил под разбитыми лампами в углу небольшой живой организм, который почему-то сразу взорвался изнутри. Шкафы, висящие на стене, снесло в сторону, одну из плит вывернуло из пола и развалило на две части, осколки и мусор полетели в стороны.
Как в замедленном кино, Сергей увидел летящий из эпицентра взрыва обломок металлической части лампы дневного света, раскручивающийся подобно хвостовой лопасти вертолета. Справа открылась дверь, и железяка с влажным шмяканьем влетела в нее, воткнувшись в грудь застывшего в проеме человека с черными глазами, пронзив насквозь. Он молча упал навзничь.
В наступившей тишине пес произнес:
— Да, хозяин, вам нельзя участвовать в освобождении заложников.
— Я вообще ничего не сделал, псина!
