– А что, если Тарья нападет на него в загородном доме в Гронтвике?
– Это маловероятно, – отрезал Рейнар. – Она выяснила у охранника, что Куверт и его семейство вернутся сегодня в квартиру в Нивенштадте. Именно там она и совершит последнюю атаку – сегодня или в ближайшие дни. Ландер организует засаду, и рано или поздно мы поймаем Тарью.
Рейнар развернулся и, не дав Руне шанса хоть что-нибудь возразить, быстрым шагом вышел из офиса. Руна лишь покачала головой: если каждый рабочий день с напарником будет таким, как этот и все предыдущие, то рано или поздно она рискует сорваться. Но делать этого ни в коем случае нельзя: силы и терпение понадобятся Руне для достижения главной и единственной цели – раскрыть секрет Эрика Рейнара.
Глава 30
Район Гамлесумп, в котором находилась квартира Тарьи Нурми, располагался на юго-западной окраине Нивенштадта, но час пик еще не начался, поэтому Эрик доехал туда за двадцать минут. Над городом вставало солнце, и его болезненный свет с трудом пробивался сквозь тонкую пелену облаков и сероватого смога.
Приехав по адресу, Эрик вышел из «БМВ». Прохладный утренний воздух взбодрил его быстрее, чем литры кофе, выпитые в Департаменте. Эрик огляделся.
Дом, где прошло все детство Тарьи, представлял собою пятиэтажную постройку середины прошлого века с облупившейся штукатуркой, через которую проглядывала кирпичная кладка. Здание окружал неухоженный двор, заросший травой и кустами, а рядом располагались дома такого же тоскливого вида – они напоминали серые каменные глыбы, обреченные временем на постепенное и неумолимое разрушение на окраине огромного города, которому не было никакого дела до медленно умирающих районов наподобие Гамлесумпа.
Эрик застегнул куртку и направился к входной двери. В полутемном подъезде с выбитыми окнами, служившими единственным источником света, пахло мочой. Эрик поморщился от противной вони, но совсем не удивился: подъезды домов в бедняцких кварталах были излюбленным местом бездомных и наркоманов, предпочитавших справлять здесь нужду в плохую погоду. А ненастные дни случались в Нивенштадте частенько…
Поднимаясь по заплеванной лестнице на третий этаж, где располагалась квартира Тарьи Нурми, Эрик думал о другой девушке: интересно, добралась ли Руна Ларк до аэропорта, где ее дожидался Филип Куверт?
Возможно, ему следовало отправиться вместе с ней и охранять Куверта, ожидая нападения Тарьи Нурми. Но подобное занятие казалось Эрику скучным. Он считал себя охотником, а охотник должен идти по следу опасного хищника, а не трусливо охранять овец. К тому же Эрик не сомневался, что Тарья сосредоточит свое внимание на квартире Куверта в Нивенштадте, а это место в настоящий момент находилось под наблюдением Мартина Ландера и полиции.
Эрик был невысокого мнения об умственных способностях полицейских Нивенштадта, но зато хорошо знал о профессионализме Ландера, хотя бывший напарник жутко его раздражал – впрочем, как и все остальные люди. Когда Тарья Нурми появится возле квартиры Куверта, то Ландер вне всяких сомнений ее арестуют.
Эрик поднялся на третий этаж и подошел к квартире номер 11 – именно здесь обитала Тарья Нурми и когда-то проживали ее родители. Он постучал в дверь, отдавая себе отчет, что ему никто не ответит: навряд ли Тарья Нурми, засветив свое лицо на последнем убийстве, была настолько глупа, чтобы вернуться на квартиру, адрес которой рано или поздно вычислили бы агенты Департамента.
Эрик постучал еще раз, но ответа не дождался. Он достал отмычку и принялся возиться с замком. Формально у него пока не было основания для взлома квартиры Тарьи Нурми: Эрик терпеть не мог оформлять ордера, доказывая судьям необходимость экстренного обыска жилищ подозреваемых, вот и в случае Тарьи он не позаботился об этом. В таких ситуациях, если потом возникали проблемы с адвокатами подозреваемых, или же судьи в очередной раз ворчали на тему нестандартных методов Эрика, он использовал одну и ту же отговорку: дескать, за дверью квартиры подозреваемого он услышал крики о помощи, что для агента Департамента Противодействия является основанием для взлома жилища. Когда же выяснялось, что никаких криков о помощи не было, Эрик с виноватой улыбкой заявлял судье, что в тот момент они ему просто послышались. Отговорка была рискованной, и Эрик знал, что рано или поздно какой-нибудь ушлый адвокат подозреваемого или же особо строгий судья наверняка его прижучат, но пока что ему все сходило с рук.
Наконец, внутри цилиндра замка раздался щелчок: дверь открыта! Самодовольно улыбнувшись (отмычка еще ни разу его не подводила), Эрик осторожно раскрыл скрипучую дверь и заглянул внутрь. На всякий случай он достал из кобуры пистолет, хотя был уверен, что квартира почти наверняка пуста.
Эрик прошел в полутемную прихожую. Воздух казался недвижимым и затхлым, будто помещение не проветривали несколько дней. Под ногами что-то хрустнуло. Эрик посмотрел на пол и увидел предмет, на который наступил. Это были разломанные солнцезащитные очки необычной конструкции: осколки левой линзы представляли собой черный пластик, в то время как разбитая правая линза была сделана из обычного темного стекла.
Странно.
– Есть тут кто? – для проформы позвал Эрик, не ожидая ответа. – Это Департамент Противодействия. Если здесь кто-то есть, то дайте о себе знать.
Его голос растворился в тишине, царившей в квартире. Пожав плечами, Эрик прошел в гостиную, а затем в спальную комнату. От его меткого взора не ускользнули признаки поспешного бегства: раскрытые шкафы и ящики, вываленная на пол одежда, коробка из-под обуви с разбросанными рядом папками.
Эрик подошел ближе и, присев возле коробки, принялся изучать лежавшие рядом с ней документы. Он нисколько не удивился, когда понял, что держит в руках досье на жертв Тарьи Нурми. Папки были подписаны их именами: «Симон Хост», «Петер Вирхофф», «Микаэль Фебер».
Судя по всему, девчонка тщательным образом собирала о них любую информацию. Здесь были тайком сделанные фотографии мужчин, распечатки из Интернета и газетные вырезки с любым упоминанием дел Вирхоффа и Фебера, график дежурств Хоста. А еще – написанные аккуратным почерком заметки вроде «часто работает допоздна», «гуляет в парке по вечерам», «закупается в гипермаркете по четвергам с 22:00 до 22:40».
В собранных материалах не хватало только папки, посвященной Филипу Куверту, но Эрик уже знал, в чьих руках она сейчас находится.
Он выпрямился и еще раз огляделся, заметив на комоде пустую фоторамку: скорее всего, Тарья забрала на память находившийся там снимок, и Эрик догадывался, что было на нем изображено. Девчонка мстила за своих родителей – самых дорогих, любимых и близких людей в ее жизни, после смерти которых она осталась одинокой и озлобленной на весь мир, но прежде всего – на Филипа Куверта, которого она считала виновным в гибели отца и матери. Заодно она уничтожала людей, которые помогли ему избежать справедливого наказания.
Эрик по очереди выдвинул ящики комода. Среди скомканной одежды, давно не знавшей утюга, он обнаружил толстую папку с документами. Пролистав бумаги, Эрик понял, с чем имеет дело: это оказалась медицинская карточка Тарьи Нурми – с младенческого возраста до подростковых лет. И среди бесконечных записей врачей, сделанных неразборчивым почерком, внимание Эрика привлек один старый, уже пожелтевший рецепт – вернее, фамилия и инициалы доктора, подписавшего бланк. Меньше всего он ожидал увидеть эту фамилию в медицинской документации Тарьи Нурми…
