Две женщины замерли друг напротив друга, и казалось, что карамельный свет восходящего солнца словно выжигал их силуэты на фоне окна. Лангер вдруг осознал, насколько похожи Флориан и Фрейя: точеные профили, ясные глаза, золотистые волосы… Словно валькирии из древних мифов.
– Мы делаем это, потому что должны быть готовы к сумеркам богов, – с усталом вздохом ответила Фрейя, и Лангер понял, что больше она ничего не скажет.
– Сумерки богов? – переспросила Флориан. – Вы имеете в виду Рагнарёк – центральный миф в скандинавской мифологии?
– Миф о конце света, – подтвердил Лангер.
Флориан недовольно нахмурилась, но промолчала.
– Запомните его, – вдруг тихо проговорила Фрейя.
– Кого? – Флориан непонимающе посмотрела на девушку.
– Солнце. Вы видите его в последний раз.
Лангер и Флориан переглянулись, а затем одновременно посмотрели на восходящее солнце. Оно казалось невероятно большим, заливая весь небосвод раскаленным светом.
Фрейя продолжала молчать, давая тем самым понять, что разговор окончен, и агенты могут идти. Лангер и Флориан собрались покинуть комнату, но вдруг Фрейя повернулась к ним и позвала:
– Агент Флориан?
– Да?
– Вчера я не решилась вам это сказать, но сейчас скажу: уезжайте с этого острова как можно скорее. Бурю ничто не остановит.
И она снова отвернулась к окну.
Флориан вопросительно посмотрела на напарника. Лангер в ответ пожал плечами и вышел из комнаты.
* * *
– Наш план провалился, – с порога заявил Локильд, влетая в дом Хель.
Великаны, собравшиеся в комнаты, повернулись к нему: на их встревоженных лицах читалось нетерпение, с которым они ожидали вестей от Локильда.
– Лангер жив? – спросил Сурт.
– Да. Вороны Одина напали на двойника Флориан, и ей не удалось убить Лангера.
– А настоящая Флориан? Она цела? – Хель, как бы грубо ни звучал ее голос, не могла скрыть в нем нотки беспокойства и страха.
– С ней все в порядке, – успокоил Локильд. – Похоже, она ни о чем не догадывается.
– Нам нужно заманить ее! – воскликнула Ангрбода. – Иначе мы упустим последний шанс.
Локильд хмыкнул:
– За всеми этими знаками судьбы, которые свалились за последние два дня, мы не учли главного. Не учли того, чему всегда учили наши предки. – Хитро прищурившись, Локильд обвел взглядом великанов. – Нельзя противостоять судьбе. Все сложится так, как должно быть. Хотим мы того или нет.
– То есть, нам не нужно ничего предпринимать? – Сурт как всегда туго соображал.
– Нам не нужно беспокоиться насчет Флориан, – пояснил Локильд. – Если она действительно является последним звеном, то сама окажется в нужном месте, в нужный час.
После секундной паузы, повисшей в доме великанов, Хель рассмеялась утробным смехом:
– Отец, ты как всегда прав!
Довольно улыбнувшись, Локильд скомандовал трескучим голосом:
– Ну а теперь – за работу! Мы нападем, как только солнце станет черным!
Великаны бросились к сундукам, вытаскивая оттуда пулеметы, ружья и снаряды, как вдруг с улицы раздался громкий лай Гарма, а затем – его радостный щенячий визг.
Локильд и великаны выбежали из дома и в изумлении остановились на крыльце, не в силах поверить в увиденное.
– Наконец-то, – прошептал Локильд.
Среди сугробов стоял огромный лохматый волк, по сравнению с которым Гарм казался щенком. Желтые светящиеся глаза волка смотрели на великанов и Локильда: он узнал их и пришел к ним.
– О, Фенрир, ты вернулся! – со слезами радости прошептала Хель, упав на колени перед исполинским волком.
Глава 16
Тучи словно материализовались из морозного воздуха, в считанные секунды затянув весь небосвод, и теперь солнце мутным пятном светило сквозь серую пелену.
Флориан с горечью осознала, что вместе с резкой сменой погоды вернулось ощущение скрытой тревоги, которое не давало покоя с того момента, как она впервые увидела острова Гиннунг. Но сейчас это чувство казалось куда более интенсивным, жгло и ныло в самой глубине души, словно раскрытая кровоточащая рана.
Флориан покорно шла по занесенной снегом тропинке следом за Лангером, но ноги будто отказывались ей повиноваться.
«Уезжайте с этого острова как можно скорее», – Флориан вспомнила зловещие слова Фрейи, и на мгновение у нее возникло непреодолимое желание схватить Лангера за рукав и утащить его прочь отсюда, с этого проклятого острова, обратно на материк.
Но Лангера, казалось, уже ничто не могло остановить: твердым, уверенным шагом он направлялся по тропинке к ясеню.
– Похоже, Фрейя была права. – Напарник кивнул на небо. – Мы видим солнце в последний раз.
– Неудачная шутка, Лангер, – пробурчала Флориан.
Стиснув зубы, она дала себе команду не раскисать, хотя порой казалось, что с каждым шагом тревога буквально разрывает каждый нейрон ее мозга на части, парализуя волю и мысли. Флориан поглубже засунула руки в карманы пальто, понуро следуя за напарником. Вскоре они вышли к исполинскому ясеню.
Иггдрасиль.
Флориан несколько раз повторила про себя это красивое, но в то же время пугающее древнее слово.
У подножия Иггдрасиля, в том месте, где протекал ручей и бил источник, сидели три женщины в мешковатых одеяниях. Низко опущенные капюшоны скрывали их лица. Казалось, женщины не обращали никакого внимания на агентов, продолжая накручивать тонкие волокна шерсти на веретена.
– Урд, Верданди и Скульд? – спросил Лангер, подходя ближе.
– Кристофер Лангер и Эмма Флориан, – в тон ему ответила старшая из женщин, подняв морщинистое лицо.
Флориан с немым вопросом посмотрела на Лангера: откуда им известны наши имена? Лангер также молча ответил взглядом: ты у меня спрашиваешь?!
– Вы пришли сюда, чтобы узнать про Рагнарёк, – нараспев проговорила вторая норна, женщина средних лет.
Флориан решила, что удивляться каждую секунду больше нет смысла. На этом острове абсолютно все противоречило логике, так что оставалось просто принять этот факт и с ледяным спокойствием наблюдать, что будет дальше.
Лангер тоже сделал вид, что совсем не удивился проницательности норн, и непринужденно сказал:
– Самый страшный, жуткий и поэтичный миф в истории человечества.
– Судьба богов, – кивнула старая Урд, не переставая накручивать нить на веретено. – Их последняя битва с великанами и чудовищами.
– Расскажите об этом подробнее. – Лангер устроился на бугристом корне дерева, выпиравшем из снега.
