– Нам нужна ваша помощь.
– Неужели? – теперь дерзила Флориан. – А я думала, вы хотели нас распотрошить, чтобы погадать на внутренностях. Ведь именно так вы поступили с Фредриком Свенсоном. Разве я не права, шеф полиции?
Она вперилась взглядом в Торвальда, не спуская его с прицела «Глока». Выдержав испепеляющий взгляд Флориан, шеф полиции прогремел в ответ:
– Вы многого не знаете, агенты. Но поймите главное: мы не хотим причинить вам вреда.
– Мы хотим от вас помощи, – вкрадчивым тоном сказала Фригга, спускаясь со ступенек дома.
Взглянув на пожилую женщину, Лангер отметил, что мягкость в ее голосе была обманчивой: Фригга нацеливала на агентов пистолет-пулемет, выглядевший в ее старушечьих руках неожиданно грозно.
– У вас есть оружие, и вы знаете, как вести бой, – теперь заговорил однорукий Тюр, сжимая в единственной руке пистолет.
– Мы должны сражаться с великанами? – догадавшись обо всем, Лангер обратился к Вотану, и тот кивнул. – А если мы откажемся?
– Вам же хуже. – Вотан демонстративно передернул затвором винтовки, и волки у его ног зарычали, роняя горячую слюну на снег.
Поймав обреченный взгляд Флориан, Лангер вздохнул и опустил пистолет.
* * *
Солнце все-таки почернело.
Флориан, не веря глазам своим, смотрела на небо: тяжелые тучи, словно каменные глыбы, загородили светило, и двор в резиденции Вотана Ладерберга окончательно погрузился в сумрак.
Ветер крепчал, и теперь острые снежинки не падали сверху, а били прямо в лицо со всех сторон, куда бы Флориан ни повернулась.
Она перевела взгляд на Лангера: напарник стоял возле чахлого деревца, тоскливо наблюдая за тем, как люди, изображающие богов, готовятся к битве.
Они методично проверяли ружья, дробовики и пистолеты, обменивались короткими фразами и тревожными взглядами, надевали бронежилеты и брали в руки древние щиты викингов с коническими железными бляхами в центре. Головы мужчин и женщин защищали остроконечные шлемы, украшенные бычьими рогами и чеканными пластинами из бронзы. Каждый их жест и каждая деталь ритуала были преисполнены зловещей торжественности.
Происходящее казалось настолько нелепым и сюрреалистическим, что Флориан еле сдерживалась, чтобы не ущипнуть себя за руку и убедиться, что это не кошмарный сон.
– Викинги считали, что должны принять смерть на поле боя с оружием в руках, лишь тогда они попадут в золоченые палаты Валлхалы, дворца Одина, – тихо пояснил Лангер. После того, как Флориан кивнула в ответ, он добавил уже более веселым тоном: – Как думаешь, бронежилеты нам выдадут?
Флориан вздохнула и, сложив руки на груди, своим насупленным видом постаралась намекнуть напарнику, что его шутки в данной ситуации совсем не уместны.
– Лангер, мы в большой неприятности. Эти люди настроены очень решительно. Ты был прав насчет того, насколько фанатично они верят в древние мифы. – Флориан говорила тихим голосом, чтобы услышать ее мог только напарник.
– Неужели ты согласна с моей версией про конец света?! – спросил Лангер с наигранным изумлением.
– Конечно же нет! Но с такими боеприпасами можно запросто поднять на воздух весь остров. – Флориан кивнула на Торвальда.
Он стоял в стороне, метрах в десяти от Лангера и Флориан, застегивая на животе пояс с брикетами взрывчатки. Затем он надел куртку с меховым воротником и, подняв голову, напоролся взглядом на агентов.
– О, это и есть Пояс Силы? – ехидно поинтересовался Лангер. – Я читал про него в мифах.
Торвальд удостоил его презрительной усмешкой, но не успел ничего сказать в ответ, потому что к агентам вплотную подошел Вотан Ладерберг.
Или теперь его надо называть Одином?
На голове мужчины тускло блестел старый шлем, борода развевалась на ветру. В руках он держал винтовку.
– Агенты, я боюсь, вы до сих пор не понимаете, с какими силами вам придется столкнуться, – грозным голосом сказал он.
Флориан процедила в ответ:
– По-моему, это вы не понимаете, чем для вас может обернуться удержание в заложниках агентов Центрального бюро расследований!
– Ничем, – невозмутимо парировал Вотан. – Мы все равно погибнем. – Помолчав, он добавил: – Вам придется убивать. Придется, потому что иного выхода не будет. Великаны жестоки и коварны, как лед и пламя, их создавшее. Они – твари, породнившиеся с ужасными чудовищами. И мы должны принять бой.
В его голосе плескались ненависть и безумие, и Флориан с ужасом поняла, как далеко могут пойти люди, играющие в богов.
– Господин Ладер…
– Называйте меня Один, – поправил он.
Флориан кивнула:
– Хорошо, господин… Один. Можно вопрос?
– Да.
– Если вы все равно собираетесь погибнуть в этой… последней битве, то зачем вообще сражаться?
Вопрос нисколько не смутил Одина:
– Потому что это судьба.
Он развернулся и направился к своей дружине, а Флориан посмотрела на Лангера. Напарник пожал плечами.
Флориан поискала глазами Фрейю. Облаченная в длинное платье и бронежилет, она стояла в глубине двора и задумчиво смотрела на винтовку, которую сжимала в руках. Флориан собралась было подойти к девушке, но дорогу перегородил Торвальд.
Он же Тор, мысленно поправила себя Флориан.
Шеф полиции нес на плече огромный железный молот.
– Молот Мьёлльнир. – Лангер подошел ближе, с любопытством разглядывая громадное орудие. – Он и правда волшебный?
– Достаточно волшебный, чтобы убить Змея, – прогремел Тор в ответ.
Флориан покрылась мурашками от его слов. Она с тревогой посмотрела на Лангера, и его ответный взгляд оказался более чем красноречивым.
– Слушайте все! – раздался громкий голос Одина. Он стоял в центре двора, и все асы повернулись к нему. – Мы думаем, что великаны нападут сегодня вечером. Вы все знаете, как это произойдет, поэтому мы должны встретить их у моста Биврёст. Вперед!
Переговариваясь друг с другом, асы возбужденно загудели. Флориан заметила в толпе торжественные лица Фригги, Видара и Тюра. Фрейр оживленно говорил что-то своей сестре, Фрейе, а та понуро брела рядом.
– Лангер, а где Хейм? – Флориан повернулась к напарнику.
– Хеймдалль должен стоять у моста и затрубить в свой рог в случае опасности, – Лангер напомнил ей фрагмент из мифа.
Флориан хотела спросить что-то еще, но в этот момент к агентам подошел Тор, настойчиво увлекая их за собой к мосту:
– Вперед, агенты. Вы должны нам помочь.
* * *
Локи еще никогда не видел свою дочь Хель такой радостной. Она вбежала в их темный дом и провозгласила:
