Осел, как я ошибался! На следующий день я нашел у матери в записных книжках номер его мобильного и позвонил. Сказать, что он был сух со мной, – не сказать ничего. Он выслушал меня молча и просто бросил трубку. Отключился, ничего не сказав. Я подумал, что это связь барахлит, и перезвонил. Но он больше не отвечал. Тогда я понял, что ему наплевать на меня с высокой колокольни. Есть я, нет меня – все это было ему без разницы. Мне бы остановиться от греха подальше, но не зря же я заслужил свою кликуху Бешеный. Я страстно захотел взглянуть ему в глаза. Взглянуть в глаза этому упырю, чахнущему над своим златом. И я разузнал его адрес. На последние деньги я поехал к нему через весь город. Я трезвонил в дверь, пока он не открыл мне. Он смерил меня ледяным взглядом с головы до ног.
– А, это ты. Похож на мать. И небось такой же никчемный, как она.
Мне захотелось дать ему в морду, но я сдержался.
– Мама умерла полгода назад.
– Царствие небесное. – Он ухмыльнулся. В этот момент он был омерзителен, несмотря на свою красоту и стать. – От меня-то ты что хочешь? Зачем пожаловал?
Я решил не ходить вокруг да около.
– Мне нужны деньги.
– Деньги, брат, всем нужны. – Он насмешливо прищурился. – Я тоже от них не откажусь.
– Мне они очень нужны, – упрямо повторил я. – Я только что с зоны. Работы нет.
– Ах вон оно что. – Он понимающе присвистнул. – Значит, ты, сынок – уголовничек? Круто, круто.
– Мне нужна ваша помощь.
Отчего-то я не смог называть его на ты.
– Чем же я могу тебе помочь? Дать взаймы? Так ты не вернешь. Устроить к себе в салон? От такой рожи все посетители будут шарахаться. Или… – Он взглянул на меня внимательней, и в его глазах зажегся какой-то непонятный огонек. – Или ты хочешь, чтобы я взял тебя на содержание? Дарил тебе бабки задаром? Ты этого хочешь, я ведь угадал?
Мне стало ясно, что я пришел не по адресу. Он просто-напросто издевался надо мной. Стоял на пороге, а мне даже не предложил войти. Что-что, а унижаться перед ним я не собирался. Нет так нет. Я повернулся, чтобы уйти. И в этот момент он окликнул меня:
– Эй! А ну постой.
Я обернулся.
– Иди сюда. Зайди.
Я зашел в его роскошную квартиру. Он привел меня в гостиную и усадил на диван.
– Чаю хочешь? Или чего покрепче?
– Чаю, – сказал я. Подумал и прибавил: – И что-нибудь поесть.
– Принято.
Он ушел. Я сидел и не понимал, что на него нашло. Вдруг нахлынули отцовские чувства? Не похоже. Но тогда что он задумал? Он вскоре вернулся, неся поднос, на котором стояла чашка чая и тарелка с бутербродами.
– Прошу. – Он шутливо поклонился и поставил поднос передо мной на журнальный столик.
Я не смог совладать с собой и набросился на еду, как голодный волк на добычу. Он терпеливо ждал, когда я приду в себя.
– Ну что? Полегчало? – спросил он, когда на тарелке остались лишь крошки. Я кивнул с набитым ртом. – Тогда к делу. – Он сел рядом со мной. – Я дам тебе денег. Но не за просто так. Нормальные мужики должны зарабатывать, а не клянчить Христа ради. Ты готов отработать свои бабки?
– Конечно, – сказал я убежденно. Неужели все же он предложит мне работу? Это было бы большой удачей. – Что я должен делать? – спросил я.
– Сущие пустяки. Зайти в квартиру к одной старушенции. Ну, например, под видом водопроводчика или газовщика. Потихоньку взять у нее запасные ключи. Они лежат в верхнем ящике комода, который стоит в прихожей. Принести эти ключи мне. Все.
Я слушал и не верил своим ушам. Он, мой отец, просит меня, чтобы я стащил ключи у какой-то старушки. Быть этого не может.
– Ну как? – спросил он. – Согласен?
Я покачал головой.
– Нет? – удивился он искренне. – Почему? Я хорошо заплачу.
– Это воровство. Если меня поймают, дадут новый срок.
– Да кто тебя поймает, идиот? – рассердился он. – Старушка божий одуванчик. Моя учительница. Она и не заметит пропажи.
Я решил идти ва-банк.
– Зачем вам ее ключи? – спросил я у него. – Вы собираетесь ее обокрасть?
– Не твое дело, – отрезал он. – Делай, что тебе говорят. Или я найду другого.
«Ищите», – хотел сказать я, но неожиданный и резкий спазм в желудке заставил меня промолчать. Видно, бутерброды быстро переварились, и чувство голода набросилось на меня с новой силой. Какие-то несчастные ключи. Делов-то. А я смогу есть досыта каждый день. Куплю теплую одежду, нормальный телефон, а не кнопочное недоразумение с треснувшим экраном.
– Ладно, – глухо произнес я. – Сделаю. Сколько дадите?
– Полтос.
– Может, побольше? – Я поглядел на него с надеждой. Все-таки он мой отец. Вдруг шевельнется какое-то чувство.
– Полтос, – повторил он твердо и встал, давая понять, что разговор окончен. – Дело нужно будет сделать в следующую субботу. Вечером, после десяти. Она точно будет дома. Позвонишь, скажешь, что у ней кран течет, заливает соседей. Зайдешь в квартиру, незаметно вытащишь ключи. Да, и смотри, ничего больше не трогай! Ничего, понял?
– Понял. – Я кивнул.
– Запоминай адрес: Зеленый проспект, семнадцать, корпус два. Квартира двадцать пять. Мне больше не звони. Я сам тебя найду. Ключи привезешь мне по первому требованию. Все ясно?
– Все.
– Ну, тогда дуй отсюда. – Он было двинулся в прихожую, но остановился и полез за пазуху. – Вот. – На его ладони лежала смятая купюра достоинством в тысячу рублей. Косарь! Видимо, это был аванс за мою работу. Я криво усмехнулся и взял засаленную бумажку. Спрятал в карман джинсов.
– Можешь не благодарить, – хмыкнул он.
Мы молча дошли до входной двери, и тут у него зазвонил мобильный. Он глянул на экран, и лицо его перекосилось недовольной гримасой.
– Да, але, слушаю. – Он надавил пальцем на прием.
В динамике раздался женский голос.
– Ну ты и мерзавец, Соболев! Видит бог, ты поплатишься за свои фокусы! Видит бог!
Голос звучал так четко, что я даже улавливал в нем вибрации злости.
– Э, послушай, остынь. Я все тебе сказал. Зачем ты звонишь? Я своего решения не изменю.
Он говорил спокойно, но я видел, как пальцы его с силой сжимают блестящий корпус телефона.
– Не изменишь? – проклокотала незнакомка.
– Нет.
– Ну пеняй на себя. Я этого так не оставлю. Ты пожалеешь. Обещаю.
Трубка взорвалась яростными гудками.
– Бывшая, будь она неладна, – сказал Соболев и распахнул передо мной входную дверь. – Ну, будь.
– До свидания, – сказал я и вышел за порог.
