— Есть такое, — кивнул Гойко. — Поэтому пойдешь туда — будь осторожен. Но — ответь мне, что ты ищешь в этих трех местах?
— Ключи. Мне кажется, я знаю как заново запустить рунный камень, ну или на худой конец, отключить Барьер.
— Ты нашел хоть один? — ровным тоном спросил шаман.
— Увы. Если бы я знал как они выглядят…
— Отключать Барьер — не самая умная мысль, — сказал Гойко. — В Нубятнике безопасно. Поэтому сюда и пытаются проникнуть, игроки, демоны, и много кто ещё. И они принесут с собой лишь то, от чего пытаются сбежать.
Хартблид обвел рукой вокруг:
— Да уж, в прошлый раз они тут такого наломали, до сих пор разобраться не можем. Поэтому Барьер я отключать не буду, но попробую выяснить что случилось с порталом, и можно ли как-то починить рунный круг. Я хочу помочь Мастеру вернуть души Безмолвных. Мне кажется это правильным.
— Ей тоже казалось правильным защищать Нубятник, — вздохнул Гойко.
— Кому? — спросил Хартблид прежде чем понял ответ. И кто клал цветы на постамент Сакраменты. И кто научил её отделять правду от лжи.
Глава 18: Death Rat-tle
"А я вам рассказывал баян про трех мраккультстов и голову лича?"
(эпитафия. Эквистимиллиан, бард)
— Это ведь вы на постамент статуи приносили цветы? — спросил Хартблид чтоб проверить догадку.
— А смертоцветы, видимо, приносил ты? — ответил шаман. Хартблид кивнул.
— Я ещё и "Легендариум" прочел, — сказал он. — Мне показалось что Сакрамента — хороший человек, даром что игрок.
— Игрок игроку рознь. Если бы боги могли заглянуть в Нубятник, она стала бы паладином, защитником угнетенных, рыцарем справедливости. А так — я дал ей то немногое, что мог.
Воцарилась пауза, оба пили чай и о чем-то размышляли.
— А что вы можете сказать о РеХабе? — спросил, наконец, Хартблид.
— Не самый благочестивый человек, но верующий.
— Он хочет покинуть Нубятник чтобы понять, что случилось с богами. Они не отвечают на его молитвы.
Шаман некоторое время молчал.
— Возможно они мертвы. Возможно — прячутся. Во внешнем мире сейчас всё очень плохо — духи говорят, что живущие словно обезумели. Потому я и сказал что не стоит открывать Барьер.
— Но нужно же что-то делать! — воскликнул Хартблид.
— Лучшее что ты можешь сделать — это идти своим путём. Учиться. Разгадывать загадки. Потому что есть то, что ты можешь делать, и то, что выше твоих сил.
— Но ведь у вас с Мастером сил предостаточно!
Шаман подул на чашку с чаем.
— Если хлебнуть кипятка — можно обжечься. Подожди пока он остынет.
— Я лучше суну руку в кипяток, чем буду смотреть как кто-то в нём варится, — буркнул Хартблид.
— Она тоже так говорила, — меланхолично сказал шаман. — И вот теперь она- как ты говоришь — Безмолвная. Хочешь что-то сделать? Найди способ, если это возможно, вернуть её. Тогда у тебя будет союзник, а это — уже немало. У тебя уже есть цель. Не распыляйся.
Хартблид сдержанно кивнул, допил чай и встал:
— У меня есть цель. Истребить адских крыс, чем я сегодня и займусь, раз уж я ни на что большее пока не годен. Но я вырасту, и покажу всем этим уебкам снаружи всю мощь магии мёртвых.
Шаман покачал головой, но ничего не сказал, глядя ему вслед. Лишь когда худая фигурка мальчика в мусорном доспехе нетленности вышла из Мертвятника, по пути наклонившись к какой-то могиле и что-то сорвав, он склонил голову на бок и пробормотал лишь одно слово:
— Дети…
* * *
А завтрак удался! Фило обрадовался визиту Хартблида и забросал вопросами — что это там горело на северо-западе, что дым аж отсюда был виден. Тот ответил что решал проблему с бродячими зомбаками, расчищая проход к шахте. Фило покивал, сказав что это настоящее бедствие, и люди в тот район не ходят, хотя там некогда жили богатые люди.
"Ага, а теперь они бедные зомбаки" — ехидно подумал Хартблид.
Потом Фило и Рез ушли на мельницу работать, а Маре и Хартблиду досталась уборка. "Опять уборка…". Жалея что не может рассказать девочке о том как зомби с метлами приводили в порядок залу Мастера после бойни с демоном, и предварительно убедившись, что она не испугается призрачного голоса, он вместо этого пустился в рассказ о смертоцветах — что, хотя все эти растения объединяет биом эманаций Смерти, и свойства у них похожие, они разнятся по внешнему виду, и называются поразному. Погребальный колокольчик, багровая эрика и мертвозлак, например, абсолютно разные и по виду и по назначению, единственное что у них общего — черные листья, напитывающиеся эманациями Смерти словно солнечным светом. Эрика технически — вереск, но приспособившийся жить даже в мёртвых пустошах некрополей, а мертвозлак произошел по всей видимости от сорго. И что кроме этого у него возле хижины растет ещё много интересных злаков, которые, однако, проблематично обмолотить и смолоть. Мара ответила, что Фило не откажет в помощи, а потом забросала вопросами про зомбаков. Хартблид щелкнул пальцами, вспомнив сказанное Дайкатаной и как только уборка была закончена, показал ей тайник.
"Отмычки?!" — обалдело подумал он, когда Мара открыла тайник и начала доставать оттуда наследство сестры, с неимоверно восторженным видом. Метательные ножи из хорошей стали — пять штук, тяжелый кинжал ("да уж, сразу видно, не ритуальный") — одна штука, кожаные наручи с металлическими вставками — одна пара, наголенники, тоже кожаные — одна пара, темно-серый плащ — одна штука, веревка с трехзубой кошкой, ножные и ручные когти чтоб по стенам лазить, сумочка с какими-то шариками, завернутыми в бумагу, деревянная трубка, забитая с двух сторон пробками, внутри легкий запах гари…
— Откуда черт возьми это всё?! — воскликнул наконец Хартблид.
— От мамы, — пояснила Мара.
— Твоя мама что — игрок? — не веря спросил Хартблид.
— Ну да. А что?
Снова в голове скрежет встающих на место частей головоломки.
— Мара, а почему Фило тебя не учит читать? — спросил он.
— А зачем? — непонимающе спросила девочка. Хартблид покачал головой.
— Ответы на многие вопросы, что ты задаешь, можно найти в книгах, — убежденно сказал он.
— Ну, у нас книг нету. Да и папка считает что моё дело — учиться еду готовить, одежду чинить, а как подрасту — замуж выйду. Ката, вон, не смогла… Ой!
— Ката? — переспросил Хартблид.
— Дайкатана, — девочка вздохнула, воровато оглянулась на гроб и тихо сказала:
— Надеюсь не слышала. Папка вчера сказал что сегодня хоронить будем, но мне кажется он время тянет, словно ещё увдеться хочет. Она ведь ещё здесь?
